Холодный март. Снег, не сошедший с улиц.
А в гаражах, в укромном закутке
Лежит в коробке маленький младенец,
Еще один ненужный на Земле.
Нет-нет, не вслушивайтесь! Крика не услышать!
Он здесь лежит, наверное, давно.
Над ним лишь ветер безутешный дышит,
Не в силах разметать людской порок.
Его найдут – ребеночка в коробке –
Случайно… Ну кому его искать?!
Ведь сердце недоматери не дрогнет,
Все остальным же было наплевать.
А он так плакал… Он хотел согреться…
Он жить хотел – срабатывал инстинкт…
Но никуда из короба не деться,
Звучал все тише судорожный крик…
Его найдут холодным ранним утром.
Составят акт, заполнят протокол:
Для них это не первый в жизни трупик –
Невыплаканных слез в кристаллах соль…
Все будет буднично – начнут искать мамашу –
Кукушку, дрянь, бессовестную тварь.
Найдут иль нет – лишь время тут покажет;
Но пропадет весенняя печаль.
Забудут гаражи и март холодный,
Забудут и младенца… Что уж тут?!
Пока в одной из грязных подворотен
Не обнаружат новый детский труп -
В пакете ли, в коробке, в одеяле,
Застывшие навечно кулачки…
Один и тот же пройденный сценарий:
«Не вспомнить», «Не помочь» и «Не спасти».
А он ведь плакал, он хотел согреться,
В жестокий мир заброшенный людьми.
От холода его дрожало тельце,
Когда теплом окутал ангел тьмы.
Приходит Смерть за старостью, в болезни,
Людскую глупость часто разрешить,
Но только тех, кто и не знает жизни,
Она совсем не хочет уводить.
Цветет апрель. Давно сошел снег с улиц;
И он все реже в сводках новостей –
Замерзший в марте, брошенный младенец
В коробке на задворках гаражей.