Когда я найду на земле несколько бесплодных женщин,
я начну войну с кем-то, выкрикивая громкие религиозные речи,
я посмотрю в зеркало и увижу отвратительную мразь,
ударю его кулаком, по нему пойдут трещины – и ничего не изменится.
И сквозь толстые стекла, как всегда опаздывающих поездов,
в мои глаза просочатся поля, усыпанные строительным мусором,
и в радужных оболочках моих запляшет стадо робких оленей
с пакетами на рогах и консервными банками на копытах.
Просачиваясь на станцию, со ржавого моста в мои слепые глаза вольется тонна воды,
и застрянут в них обесчещенных городов стоки,
делая невыносимо больно.
И с третьей попытки тщетного взлета, упадут наземь обезображенные птицы,
каждым ударом о грунт, формируя воронки, размером с небольшой микрорайон.
Но тут я найду тебя, и, не печалясь о твоей возможной беременности,
получу сомнительное удовольствие,
больше не обязывающее привязываться ни к человеку, ни к месту,
а последнее, что я увижу перед пробуждением –
цветы, прорастающие на следах твоей цивилизации.
Ты скажешь, что все люди разные, и тебе нравятся новые знакомства,
ты посмотришь в зеркало и станешь довольна собой –
я закрою глаза с мольбою о том, чтобы те никогда не раскрылись в истории человечества.