Было все дело в Лемболово,
Во славном поселке, во Лемболово-то.
Жили там две красны девицы,
Две девицы-раскрасавицы.
Одну девицу-то Марьюшкой звали,
Другую девицу-то Дарьюшкой величали.
И дружили те девицы дюже крепко-то:
Взявшись за руки, ходили по зеленым лугам,
Да ловили красавиц-бабочек.
Раз пришла откуда-то тучка,
Тучка-то небольшая, шибко маленькая,
Но к ней тучек других велико множество
Как по зову в один миг сбежалося,
Вмиг сбежалося в тучу черную,
Злую тучу, тучу великую.
Как увидела тучищу Марьюшка,
Побежала к себе-то да на свой чердак,
Позвала за собою и Дарьюшку.
Вот взошли-то они да на мрачен чердак,
Взошли на чердак, да огляделися,
Кругом себя да осмотрелися.
Видят вдруг да в углу красны девицы:
Мала дверка в углу виднеется,
А на дверке - череп о двух костях,
Пронзенный скрюченной молниею.
Они в эту дверку, да не подумав, вошли,
И оказались девицы в мрачной комнатке,
А посреди-то комнатки стоит диван.
Уселися девицы на тот диван,
Уселися, да огляделися:
Все стены в комнатке да черным обклеены,
А во всю стену да одно окно.
На окне том занавески красные
(Были белые, да кровью облиты).
Не обратили девицы-то внимания
На сей нюанс подозрительный,
Стали девицы анекдоты рассказывать:
Дарьюшка рассказывает, а Марьюшка смеется.
И разразилася тут гроза великая,
Великая гроза, гроза неслыханная.
Грянул гром, сверкнула молния,
Озарилась комната светом невиданным.
Испужались девчушки, под кровать полезли.
Заскрипели тут половицы, будто ходит кто.
Испужались девицы пуще прежнего,
И полезли под диван еще далее,
И устремили на дверь очи ясные.
Скрипнула вдруг дверь-то, да отворилася,
И фигура в дверях появилася.
Закричала Марьюшка тонким голосом,
И Дарьюшка ей басом вторила.
Но тут вдруг девицы опомнились,
Повылазили из-под дивана обе-то
(То была Марьюшкина матушка).
И зажгла Марьюшка свет в комнате,
И увидели красны девицы
На руках-то у марьюшкиной матушки
Коготочки длиной, как у Крюгера,
И от ужаса обе померли.
Happy КОНЕЦЪ
*написано в пятом классе, когда проходили былины, это где-то 1997 год*