Руки скрыты мозолями.
На полу глыбы мрамора.
Столы до упора наполнены
Чертежами да бумагами.
Безумие? Наслаждение? Насилие над сбой?
Что читается в вымученном взгляде?
Грязь, тусклость свечей и немая боль
Мешаются, в скульптуре воплощаясь.
Окна. Их заколотили доски.
И миллион гвоздей
Творцу, уж много лет,
Нелепо заменяют солнце,
Пока работает шкатулочка идей.
Эта работа сквозь века
Просочилась в душу и теперь
Изнутри отравляет её.
Скульптор высекает человека.
И его глаза холодны, как лёд.
Но судьба скульптуры ясна заранее:
У творцов в почёте странные жесты.
И человека, что он вызволил из мрамора,
Будет вытачивать далее,
Пока не оставит пустое место.
Смотрите!
Смотрите!
Как высокий и крепкосложенный человек из камня
Разлетается по всей комнате,
Усевая пол своими осколками.
В буквальном смысле теряя голову.
Не кровь ли это стекает с рубцов по мраморному лицу?
Или это слюна творца, что течёт на скульптуру по языку?
Красные, опухшие от плохого освещения глаза.
Безумная улыбка, что съезжает на бок.
Узнать в больном старике творца
И себя в скульптуре живой —
Это очень подлый удар.
Как ударить коленом в живот
Только рождённого малыша.
И что?
Скульптуру не излечить,
Не замотать бинтом.
Не поможет осколкам йод.
Из какого камня ты бы не был сложон,
Смерть забирает своё.