Мир так хрупок и связи непрочны,
Чуть надавишь – расколется вмиг.
Балом правит король многоточий,
Оборвавшихся судеб и книг.
Ты гуляешь один спозаранку
По привычной тропе через сквер,
И встречаешь стальную болванку
На которой написано «смерть».
Мальчик-срочник, солдат незнакомый,
Выполняя жестокий приказ,
По жилому кварталу живому
За фугасом пускает фугас.
И скрывая дрожащие руки,
Неуместную жалость и страх.
Жарко шепчет: «Подохните, суки!
Поскорее подохните, нах!»
И подарки его принимая,
Так уж выпал пасьянс бытия,
Ты поймешь: эта смерть – не чужая,
А на деле и вовсе - своя.
Приподнимет, уложит на спину,
А потом повернет на бочок,
В мягкий дерн, в первородную глину.
Баю-баюшки, спи, старичок.
И застынут навеки недвижно,
Словно вплавлены в клетку двора,
Листья кленов и желтая пижма,
И сосны золотая кора.
И высокие трубы заводов,
И текучий, неверный эфир,
И нездешней, и страшной свободой
На кусочки расколотый мир.