Мой сиятельный друг, я, как море, взволнован,
я, буквально, растерян, как кладь.
С моим ростом тебе я, сидящему, вровень,
только если на цыпочки встать.
Над тобою не властны ни море, ни горе,
боги неба с тобой заодно,
и ты, зная об этом и с ними не споря,
пьешь божественной славы вино.
Но такое бывает, для бездны лукавой
даже цезари - те же рабы
и Помпеи с Помпеем накрыть может лавой
равнодушный Везувий судьбы.
Буду рад и тогда, но не в смысле злорадства
(это чувство не свойственно мне),
что бы ни было, знай, я и друг твой, и брат твой,
даже стоя с тобой наравне.