Лекция, прочитанная им в университете города Пиза по случаю приобретения Kaspersky – Anti-virus
Пришли волхвы и сцену закатили –
Мол, гигиена не соблюдена.
Какие могут быть детясли или
Меж мордами телка и, блин, вола…
Буржуйки нет, с дровами просто худо –
Аж пар идет струями из ноздрей.
Придет народ в надежде видеть чудо,
А Иисус в соломе – как халдей
Лежит и тянет руки к крыше,
К прорехе, где затеплилась звезда.
Мария грудь роскошную колышет,
Иосиф на работу опоздал.
И вообще порядок в государстве
Порушен, фарисеи точат зуб
На книжников, а книжники лекарством
Считают шевеленье пухлых губ
Над текстами, и сверх всего – из Рима
Назначен прокуратором Пилат.
Он мнет народ еврейский, словно глину
И очень скоро будет рад
Воспользоваться нынешним младенцем…
Вон Ирод сколько их уже сгубил!
На Мертвом море – след опалесценции.
Пророчествует Иезекиил.
Конец времен, возможно, наступает,
А невесть кому
(На христианском нынешнем портале
Историю такую не поймут.
Возможно, обратятся к патриарху
И к президенту, чтобы все премечь.
Мол, верующих автору не жалко,
И вообще крива прямая речь,
Когда она с религией столкнется
И бросит разум на её весы.
В гробах вращаться станется праотцам.)
У Иисуса – пейсы, не усы
И борода,
И вообще он вырос
Не знамо где, не знамо чем и как.
Вон сколько нищих прибыло на клирос.
Иосиф покидает свой верстак.
Но все равно история забыла:
Он – отчим и Марии – не супруг.
-Осанна! – восклицает люд не хило.
Евреи собираются вокруг,
Всем пальмам оборвав, как уши, листья.
Хотя до кущ осталось столько дней.
В раздрае – все, и как же тут молиться,
Когда в почете тот, кто всех бедней.
Ерусалимский храм стоит, шатаясь –
Менял погнал бичом из стен Исус.
Смоковница засохла, не раскаявшись.
Евреев свежевздыбленный союз
С невидимым, но всемогущим богом
Поставил под сомненье Иисус.
Апостолы – не мало и не много –
На дюжину тринадцать. Створки уз
Иуде не по нраву: он задумал
Измену, словно Курбский – на Руси…
Пусть станет том второй достойной суммой
Во вкладе сем
И – гой меня еси!