Прости родимая, прости!
За столь мучительное бремя,
Я сам еще так не грустил
И вот настало время.
Мне говорят, что мне пора;
Уйти придется скоро,
Туда, где сон увядших трав
Заснеженных по горло.
Головки их качает тишь
Скрывая даль лесную.
О них ты милая грустишь!
О них и я тоскую...
Степей предсумрачная мгла
Бела и не проглядна,
Она коснулась моих глаз
И смотрит так досадно,
То тучи, в снег пришли врасти;
Стеною привставая!
Куда мне милая идти?
Куда же я не знаю...
Кто я с тобой и если врозь
И после расставания?
Степей туманных пришлый гость,
Что ищет в них призвание.
Мутится даль, древа в снегу
Склонили лица ниже,
А я, как будто на бегу
Все это грустно вижу.
Зачем древа в дремучем сне
Так неумело свисли?
Я отвожу глаза на снег
О чем-то грустном мысля.
О юность нежная, ты с кем?
С каким юнцом отныне
Ненужной бродишь вдалеке
Другому став святыней?
Как убиенный пред тобой
Ищу хоть в чем-то радость!
За этой далью, этой мглой,
Укрылась моя младость.
И что-то екнуло в груди,
Когда увидел в поле,
Как клен младой стоял один
Во мгле степных раздолий.
Он весел был и грусти полн -
Глаза сводил робея,
А я, глаза сужал сильнее,
Чтоб разглядеть кого-то в нем.
Он как и я стоял сутулый
В свои семнадцать юных лет.
Ни ветра не была, ни дуло,
Так, что же гнулся он к земле?..