Перси Б. Шелли О Смерти (On Death)
В могиле, куда ты идёшь,
нет ни поступка, ни почина, ни знания, ни мудрости
Екклезиаст
Кто шепчет о смерти непостижимой?
Кто срывает завесу над тем, что свершится?
Кто тени рисует, которые движутся
По лабиринтам-пещерам человечьего склепа?
Иль надежды мешает с любовью
И страхами перед увиденным?
Из ранней редакции перевода
Луны бледней холодная улыбка –
Луч метеора из беззвёздной ночи,
Что метит одинокий остров зыбкий,
Пока не вспыхнул утра свет урочный, -
То – пламя жизни, немощно, неверно,
Мерцает, провожая шаг наш мерный.
О, человек! Встав смелостью души
На путь земной, сквозь грозовую тень,
Сквозь волны облаков в немой тиши,
Почиешь в свете том, что явит День.
Отступят Ад и Небо без борьбы,
Тебя вверяя космосу судьбы.
Мир этот – мать всех наших чувств, их жар,
Мир этот всё вскормил, что мы узнали.
Смерть явится: чудовищный удар
Получит мозг, ведь нервы не из стали.
И сразу знанья, чувства, наблюденья
Уйдут, как нереальные виденья.
Тайны могилы пребывают там,
Где несомненно всё, как этот остов.
Умрут и уши, и не жить глазам, -
Хотя умели зреть, иль слышать остро
Величие и странности явлений
В живом пространстве вечных изменений.
Кто шепчет о непостижимой смерти?
Завесу кто срывает над грядущим?
Кто сонм теней рисует, в круговерти
Немых пещер людского склепа ждущих?
Или мешает и любовь и страх
С надеждой вместе перед тем, что прах?
Percy Bysshe Shelley On Death
[For the date of composition see Editor's Note.
Published with "Alastor", 1816.]
There is no work ,nor device, nor knowledge, nor wisdom,
in the grave, whither thou goest. -- ECCLESIASTES
The pale, the cold, and the moony smile
Which the meteor beam of a starless night
Sheds on a lonely and sea-girt isle,
Ere the dawning of morn's undoubted light,
Is the flame of life so fickle and wan
That flits round our steps till their strength is gone.
O man! hold thee on in courage of soul
Through the stormy shades of thy wordly way,
And the billows of clouds that around thee roll
Shall sleep in the light of a wondrous day,
Where hell and heaven shall leave thee free
To the universe of destiny.
This world is the nurse of all we know,
This world is the mother of all we feel,
And the coming of death is a fearful blow
To a brain unencompass'd by nerves of steel:
When all that we know, or feel, or see,
Shall pass like an unreal mystery.
The secret things of the grave are there,
Where all but this frame must surely be,
Though the fine-wrought eye and the wondrous ear
No longer will live, to hear or to see
All that is great and all that is strange
In the boundless realm of unending change.
Who telleth a tale of unspeaking death?
Who lifteth the veil of what is to come?
Who painteth the shadows that are beneath
The wide-winding caves of the peopled tomb?
Or uniteth the hopes of what shall be
With the fears and the love for that which we see?