Когда я научусь ходить, надену рубаху пошире - чтобы не очень таращились те, что ходят по свету.
Слепой крикнет мне: "Эй, горбун!"
Я попрошу его: разреши помочь тебе перейти твоё поле.
Здесь опасно, летают слова, как камни, вот и мне попало между лопаток...
"Ишь ты, сколько украл, еле тащит..." Ткнувшему пальцем в меня скажу: нищий, возьми, не побрезгуй.
И отломлю кус души. Только, скажу, ешь понемногу - с непривычки можно и отравиться. А ты, видать, давно голодаешь...
Быть может, встречу я и того, кто промолчит: "Здравствуй, ангел". Услышав, я обниму его: "Здравствуй, брат! Спасибо, что вспомнил своё же имя!" Быть может, заплачу от счастья...
Если я научусь ходить. Это ведь очень трудно - ходить даже не по воде, а по свету! Так трудно, что я, наверное, не посмею...
Да и жаль оставлять темноту одну. Кто будет летать с ней?