Ты такой волшебный, слышишь?
В этом костюме,
В этом теле,
Речь идёт о твоём собственном,
Но и о "разбитых" тобою в принципе.
Ты такой восхитительный, когда скуриваешь пачками Winston,
И когда обнюханный, у тебя капает кровь из носу,
И никогда не закончишь, хоть и давно уже начал,
Скажи 'нет' поэзии, теперь одна голая проза,
В которой орешь ты пьяный соседям,
Чтоб вырубили телек и включили Мота.
И в этих разодранных джинсах, ты стоишь словно джентльмен,
Ты стоишь словно джентльмен, в любом твоём виде.
Ты такой замечательный, слышишь?
Хочешь, я спродюсирую моменты, где ты дышишь?
Хочешь, пилочкой распилю своё сердце?
Сейчас в нашей жизни чёртов рок-н-ролл,
А завтра я может тебя разлюблю
И даже не вспомню,
И ты будешь ждать в подворотне с заточенной стрелкой,
Но не из ревности ко мне, ты хочешь меня ограбить,
точка.
Но если я проживала жизнь не для этой ночи,
То я даже не знаю с какой целью только.
Твои серые глаза и этих щёк румянец,
Можно причислить тебя к лику святых за твоё очарованье?
И если бы я знала, какой по счёту в тебе я житель,
То наверное, мы бы сыграли без правил, мой покровитель,
Но ты сбрось одежду и ни в коем случае не выходи из комнаты,
Клянусь, что на балконе разобьются окна,
От того как ты дышишь (а дышишь ты резко и громко).
Ты такой обезбашенный,
Слышишь?
Ты предлагаешь жить на пляже или у твоих родителей,
Чтобы украсть у них остатки виски,
А потом удивленно моргать глазами,
Типа 'нет, это не мы. какие бутылки?'
И закрыться вдвоём на день,
Если честно, я не против даже на месяц,
Но не засыпай, мы можем напиться и пьяными
Расшатать эту кровать, чтоб соседи бесились,
Разобьём её в одежде, без лишних слов, в щепки.
(Но ты все равно будешь сзади, мне так легче)
И если скажешь, что я живу не этого ради,
Клянусь, я не знаю, зачем тогда вовсе.