По жестам манер и речь офицера,
В вахтерах, кондукторах слышно подчас,
И бывший профессор, смирившись с прогрессом,
В ночных сторожах на морозе у нас.
И честь гражданина и честь дворянина,
И чистую совесть нам надо хранить,
А лапой карьеру, и волчью манеру,
Стяжательство, рвачество, низость клеймить.
Но верил народ и свободу и счастье,
Лишения, голод, разруху терпел,
Трудился он даром за миску похлебки,
И песни о Сталине с грустью он пел.
И был Днепрогесс и Урал, и Магнитка,
Руду и метал выдавала страна,
Во всем дефицит иголка и нитка,
В Европе уже начиналась война.
Народ не дворяне, поспят и в чулане,
А простынь и галстук, и шляпу изъять,
Клеймить макинтоши, штиблеты, галоши,
Картуз, галифе и сорочка под стать.
Тридцатые годы внесли перемену,
И нэпман в ударе от горя и слез,
Но Сталин пугал всех грозя за измену,
Что всех загоню вас, я силой в колхоз.
И Сталин решил кулака уничтожить,
Как класс чтоб исчез он с советской земли,
Кулак, середняк, ну, кто здесь поможет,
Кровавой косою, так всех подмели.
1990 год