Борясь с смущением,
Стыдом священной нежной наготы,
Вся трепеща,
Горя огнём заговорённой тишины,
Неслышных как заветов гул,
Как шёпот,
Как невнятный лепет вплывёт в объятия как лебедь,
Ночи отринув караул.
И всё, весь мир утонет в нежность,
Дыша магичных зовов ток,
И росы вспенятся на вежах,
И таинств вскроется исток.
И выспеются откровенья
От первородного греха,
Когда из жажды двух томлений
Вскипает первая уха.
В урочный час небесья ахнут
И в выси воспарится стон,
Взметнувшийся как словно птаха,
Лья пурпур на заветный трон.
И на ресницах вспыхнут слёзы,
И песни будет петь тюльпан,
И лилия потонет в росах,
И сорван будет с тайн стоп-кран.
А тишина лишь улыбнётся,
Зардев багрянцевой денницей.
/Альбатрос/