Les Flairs du Mal
Бодлер. Цветы зла.
Au leucteur.Читателю.
La sottise, l’erreur, le p;ch;, la l;sine,*
Occupent nos esprits et travaillent nos corps,
Et nous alimentons nos emables remords,
Comme les mendiants nourissent leur vermine.
Nos p;ch;s sont t;tus, nos repentirs sont l;ches;
Nous nous faisons payer grassemant nos aveux,
Et nous rentrons gaiement dans le chemin bourbeux,
Croyant pars de vils pleurs laver toutes nos taches.
Sur l’oreiller du mal c’est Satan Trism;giste
Qui berce longuement notre esprit enchant;,
Et le riche m;tal de notre volont;
Est tout vaporis; par ce savant chimiste.
C‘est le Diable qui tient les fils qui nous remuent!
Aux objets r;pugnants nous trouvons des appas;
Chaque jour vers l’Enfer nous dessendons d’un pas,
Sant horreur, ; travers des t;n;bres qui puent.
Ainsi qu’un d;bauch; pauvre qui baise et mange
Le sein martyris; d’une antique catin,
Nous volons au passage un plaisir clandestin
Que nous pressons bien fort comme une vieille orange.
Serr;, fourmillant, comme un millon d’erminthes,
Dans nos cerveaux ribote un peuple de D;mons,
Et quand nous respirons, la Mort dans nos poumons
Descend, fleuve invisible, avec de sourdes plaintes.
Si le viol, le poison, le poignard, l’insendie,
N’ont pas encor brod; de leurs plaisant dessins
Le canevas banal de nos piteux destins,
C’est que notre ;me, h;las! N’est pas assez hardie.
Mais parmi les chacals, les panth;res, les lices,
Les singes, les scorpions, les vautours, les serpents,
Les monstres glapissants, hurlants, grognants, rampants,
Dans la m;nagerie infame de nos vis,
Il en est un plus laid, plus m;chant, plus immonde!
Quoiqu’il ne pousse ni grands gestes ni grands cris,
Il ferait volontiers de la terre un d;bris
Et dans un b;illement avalerait le monde;
C’est l’Ennui! - l’oeil carg; d’un pleur involontaire,
Il r;ve d’;chafauds en fumant son houka.
Tu le connais, lecteur, ce monstre d;licat,
- Hupocrite lecteur, - mon semblable, - mon frere!*
*/Увы,"французская"языковая панель с надстрочными знаками блокируется. Приходится прибегать к английской раскладке клавиатуры или оставлять на месте букв оригинала точку с запятой/отображение "французского" написания в английской раскладке/.
…………………………….........................
Глупость, скупости грех, плевела заблуждений,
Осаждают умы, угнетают тела.
Мы, как нищие вшей,уставая от зла,
Кормим взрощенных совестью блох угрызений.
Грех в нас зверски упрям, а раскаянье вяло.
За признанье вины ждем мы щедрой уплаты.
Не дают - к злу назад! - будь хоть трижды треклято,
Мы спешим, чуть всплакнув, даб слезой омывало
Пятна грязи налипшей. Нас черт улещает
На подушках, баюкая дух ворожбой,
Расплавляет металл нашей воли слепой,
Как ученейший химик, кажденье сгущая.
Оплетя нас сетями,« мазурик» внушает,
Что в вещах отвратительных - скрытые чары.
Мы внимаем и аду готовим в подарок
Наши души, шаги к краю бездн совершая.
Мы торопим приход удовольствий позорных.
Выжав терпкий их сок, как сок недр апельсина.
Так стервятник-развратник сжимает грудину
Старой сморщенной шлюхи в объятьях тлетворных.
Стаи бесов слетают в наш мозг на попойки,
Извиваясь в клубках, как сплетенья глистов.
Вездесущая смерть входит в полости ртов
И свои в хлипких легких возводит постройки.
Если яд и кинжал, воровство и поджог
Медлят вышить канву наших судеб,- причина
Не присутствие Бога в сердцах - их рутина,
Дряблость нашей души. Жалок смертного рок.
Есть в зверинце постыдных и грязных пороков -
Средь шакалов, пантер, змей, средь чудищ визжащих,
Средь зубастых страшилищ, нам кровь леденящих,-
Безобразный порок. Он стоит как бы сбоку -
Самый подлый из всех, избегающий криков
И не любящий жестов, пес, палкой побитый.
Нет того, кто б ходил этим злом не повитый,
Одолевшим зевками и самых великих,
Злом, которое мир обратило в руины.
Это скука, парящая в облаке дыма
Утонченной сильфидой с лицом херувима.
Лицемерный читатель, не наша ль то мина?
L’ albatros. Альбатрос.
Souvent,pour s’amuser, les hommes d’;qupage
Prennent des albatros, vastes oiseaux des mers,
Qui suivent, indolents compagnons de voyage,
Le navire glissant sur les gouffres amers.
A peine les ont-ils d;pos;s sur les planches,
Que ces rois de l’azur, maladroits et honteux,
Laissent piteusement leurs grandes ailes blanches
Comme des avirons tra;ner ; c;t; d’eux.
Ce voyageur ail;, comme il est gauche et veule!
Lui, nagu;re si beau, qu’ il est comique et laid!
L’un agace son bec avec un br;le-gueule,
L’autre mime, en boitant, l’infirvt qui volait!
Le Po;te est semblable au prince des nu;es
Qui hante la temp;te et se rit de l’archer;
Exil; sur le sol au milieu des hu;es,
Ses ailes de g;ant l’emp;chent de marcher.
…………………………….....
Одним посреди океана, матросам,
Плывущим над темной пучиной, порой
Приходит желанье поймать альбатроса,
За лапу схватив, поразвлечься игрой.
Удачливый с силой на палубу бросит,
Ударив, слепящих небес короля;
На крылья, два длинных, как весла, глаз косит.
Не сможет такой улететь, воскрыля.
Какая печальная жалкая птица!
Уродом стал белый красавец морей.
Глумясь, захромал моряк. Не совестится.
Сжал клюв. Матросня веселится. О кей!
Поэт, ты терзаемой птице подобен:
Король в небесах, не боящийся гроз
И бурь, на земле ты - в цепях, «тихоходен»,
Осмеян. Освистаны крылья, песнь грез.
La Beaute. Красота.
Je suis belle, ; mortels ! comme un r;ve de pierre,
Et mon sein, o; chacun s’est meurtri tour ; tour,
Est fait pour inspirer au po;te un amour
;ternel et muet ainsi que la mati;re.
Je tr;ne dans l’azur comme un sphinx incompris ;
J’unis un c;ur de neige ; la blancheur des cygnes ;
Je hais le mouvement qui d;place les lignes,
Et jamais je ne pleure et jamais je ne ris.
Les po;tes, devant mes grandes attique
j’ai l’air d’emprunter aux plus fiers monuments,
Consumeront leurs jours en d’aust;res ;tudes ;
Car j’ai, pour fasciner ces dociles amants,
De purs miroirs qui font toutes choses plus belles :
Mes yeux, mes larges yeux aux clart;s ;ternelles !
О смертный! Как сон камня, я прекрасна.
И грудь моя каррарская, тверда,
Когда пришла поэта череда,
Казнит его собою безучастно.
Я царствую, как вечный сфинкс в лазури,
Венчаю холод снега с белизной.
Движенье ненавижу. Страсти зной
Пронзительный презрен мной, как и бури.
Не плачу никогда и не смеюсь.
Поэты похищают мои позы
И крохи власти. Я на них не злюсь.
Поглотит вашу жизнь служенье розе
Mоей любви. Я зачарую вас
игрой зеркал, четой прелестных глаз.
L’id;al. Идеал.
Ce ne seront jamais ces beaut;s de vignettes,
Produits avari;s, n;s d’un si;cle vaurien,
Ces pieds ; brodequins, ces doigts ; castagnettes,
Qui sauront satisfaire un coeur comme le mien.
Je laisse ; Gavarni, po;te des cloroses,
Son troupeau gazouillant de beaut;s d’;pital,
Car je ne puis trouver parmi ces p;les roses
Une fleur qui ressemble ; mon rouge id;al.
Ce qu’il faut ; ce coeur profond comme un ab;me,
C’est vous, Lady Macbeth, ;me puissante au crime,
R;ve d’Eschyle ;clos au climat des autans;
Ou bien toi, grande Nuit, fille de Michel-Ange,
Qui tors paisiblement dans une pose ;trange
Tes appas fa;onn;s aux bouches des Titans!
……………………………............
Мой идол не витринные красотки,
Рожденные столетьем-негодяем,
Не ножки их. Они - как пища глотке,
Милы, но только так и угождают.
И немочь Гаварни, поэта бледных,
Болезненных и вялых мне не в радость,
Не вяжется с моим венцом победным.
Подобного больнице мне не надо.
Мой идол - цвета крови и огня,
С душою леди Макбет, демон дня,
Взращенный в атмосфере ураганов;
И ты, страстями вздыбленная ночь,
Дочь Микеланджело. Тобою изнемочь
Хочу, кормящей грудью рты титанов.
Hymne a la beaute.
Viens-tu du ciel profond ou sors-tu de l’ab;me,
; Beaut;?..tjn retard, infernal et divin,
Verse confus;ment le bienfait et crime,
Et l’on peut pour cela te comparer au vin.
Tu contiens dans ton oeil le couchant et aurore;
Tu r;pands des parfums comme un soir orageux;
Tes baisers sont un philtre et ta bouche une amphore
Qui font le h;ros l;che et l’enfant courageaux.
Sors-tu du gouffre noir ou descends-tu des astres?..
Le Destin charm; suit tes jupons comme un chien;
Tu s;mes au hasard la joie et les d;sastres,
Et tu gouvernes tout et ne r;ponds de rien.
Nu marches sur des morts, Beaut;, dont tu te moques;
De tes bijoux l’Horreur n’est pas le moins carmant,
Et le Meurtre, parmi tes plus cheres breloques,
Sur ton ventre orgueilleux dansamoureusement.
L’;ph;m;re ;bloui vole vers toi, chandelle,
Cr;pite, flambe et dit: B;nissons ce flambeau!
L’amoureux pantelant inclin; sur sa belle
A l’air d’un moribond caressant son tombeau.
Que tu viennes du ciel ou de enfer, qui importe,
; Beaut;! monstre ;norme, effrayant, ing;nu!
Si ton oeil, ton souris, ton pied, m’ouvrent la porte
D’un Infini que j’aime et n’ai jammais connu?
De Satan ou de Dieu, qu’importe? Ange ou Sir;ne,
Qu’importe, si tu rends, - f;e aux yeux de velours,
Rytme, parfum, lueur, ; mon unique reine! -
L’univers moins hideux et les instants moins lourds?
…………………………….......................
Гимн красоте
Откуда ты: с небес или из ада?
Твой взгляд и страшен и чарующ, красота.
Ты, как вино, вливаешь в грудь отраду,
Ты ж делаешь из ангела скота.
Ты источаешь свет и ароматы,
Как ветер грозовой. Твое лобзанье
Вселяет в мужа мысли ренегата,
Оно же будит в чадах дух дерзанья.
Звездой ты или бездной рождена?..
Как верный пес, влечется за тобой
Злой демон очарованный. Война
И судьбы твоей правятся рукой.
Ты, издеваясь, шествуешь по трупам
Прелестнейшей, танцующей походкой.
Тебе убийство даже не проступок -
Так, жест великолепной сумасбродки.
Тот, кто увидел факел твой волшебный,
Им ослепленный, с дрожью обрекает
Себя на муку и финал плачевный
Благословляет, гроба тень ласкает.
Что мне за важность - кто ты и откуда.
Наивное чудовище? - когда
Твой лик, твоя улыбка, ноги - чудо,
Ворота в вечность, райских грез звезда.
Дочь Бога ль, сатаны ли - что за важность?!
Твой аромат и лучезарный свет, -
О красота, о фея с взором влажным,
Смягчают бремя горечи и бед.
Un fantome. Призрак.
1V.Le portrait. Портрет.
La Maladie et la Mort font des cendres
De tout le feu qui pour nous flamboya.
De ces grands yeux si fervents et si tendres,
De cette bouche o; mon coeur se noya,
De ces baisers puissants comme un dictame,
De ces transports hlus vifs que des rayons,
Que reste-t-il? C’est affreux, ; mon ;me!
Rien qu’un dessin fort p;le, aux trois crayons,
Qui, comme moi,meurt dans la solitude,
Et que le Temps, injurieux vieillard,
Chaque jour frotte avec son aile rude…
Noir assassin de la Vie et de l’Art,
Tu ne tueras jamais dans ma me
Celle qui fut mon plaisir et ma gloire!
………………………
Смерть и болезни сделают золой
Горящий в нас огонь. Убьет гроза
Горячие и нежные глаза
И рот, где сердце топит пламень свой,
И поцелуи девой ее принца,
И пыл восторгов, что щедрее солнца.
Что остается?.. Пепел. Волоконце
От древа, толщиною в три мизинца.
Злой старец Время сносит и останки,
Стерев былого след стальным крылом,
Чертя год смерти на могильной планке.
Убийца жизни и искусств, ты - гном,
бессильный в кознях дерзости кровавой
пред памятью моей и милых славой.
Le beau navire. Прекрасный корабль.
Je veux te raconter, o m;lle enchanteresse!
Les divers beaut;s qui parent ta leunesse;
Je veux te peindre ta beaut;,
O; l’enfance s’allie ; la maturit;.
Quand tu vas balayant l’air de ta jupe large,
Nu fais l’effet d’un beau vaisseau qui prend le large.
Charg; de toile, et va roulan
Suivant un rythme doux, et paresseux, et lent.
Sur ton cou large et rond, sur tes ;paules grasses,
Ta t;te se pavane avec d’;tranges gr;ces
D’un air placide et triomphant
Tu passes ton chemin, magestueuse enfant.
Je veux te raconter, ; molle enchanteresse!
Les diverses beaut;s qui parent ta jeunesse;
Je veux te peindre ta beaut;,
O; l’enfance s’allie ; la maturite.
Ta gorge qui s’avance et qui pousse la moire,
Ta gorge triomphante est une belle armoire
Dont les panneaux bomb;s et clairs
Comme les boucliers accrochent des ;clairs;
Boucliers provocants, arm;s de pointes roses!
Armoire ; doux secrets, pleine de bonnes choses,
De vins, de parfums, de liqueurs
Qui feraient d;lirer les cerveaux et les coeurs!
Quand tu vas balayant l’air de ta jupe large,
Tu fais l’effet d’un beau vaisseau qui prend le large
Charg; de toile, et va roulant
Suivant un rythme doux, et paresseux, et lent.
Tes nobles jambes, sous les volants qu’elles chassent,
Tourmentent les d;sirs obscurs et les agacent,
Comme deux sorci;res qui font
Tourner un philtre noir dans un vase profond.
Tes bras, qui se joueraient des pr;coces hercules,
Sont des boas luisants les solides ;mules,
Faits pour serrer obstin;ment,
Comme pour l’imprimer dans ton coeur, ton amant.
Sur ton cou large et ronde, sur tes ;paules grasses,
Ta t;te se pavane avec d’;tranges gr;ces;
D’un air placide et triomphant
Tu passes ton chemine, majestueuse enfant.
……………………………....................
Хочу красе изнеженной моей
Сказать, что нет прелестней ворожей.
Все прелести и молодость твою
Хочу запечатеть. О них пою.
Идешь ты,грудью воздух раздвигая.
Как по морю корабль, путь пролагая,
Проходит, напрягая паруса,
По зыби волн, сквозь ветра голоса.
На полных и торжественных плечах
Плывут грез чары с вызовом в очах.
Ведет себя играючи, шутя
Вперед, к штормам, беспечное дитя.
Хочу красе изнеженной моей
Сказать, что нет прелестней ворожей,
Все прелести и молодость твою
Хочу запечатлеть. О них пою.
Твою муар подъемлющую грудь,
Стремящуюся ткани оттолкнуть
И страждущим явить ее свечение,
Подобное светила излучению,
Блистающие розовые точки,
Прекраснейшие в мире бугорочки,
Дарительницы вин и ароматов,
Искательницы грозовых раскатов.
Идешь ты, грудью воздух раздвигая,
Как по морю корабль, путь пролагая,
Проходит, напрягая паруса,
По зыби волн сквозь ветра голоса.
И ноги благородные жены
Воланы гонят в стороны, томны,
Будя в мужчинах жгучие желания,
Как зелья колдунов и заклинания.
А руки… О, они, как два удава,
Несут ладони-головы, взяв право
Двойным кольцом любовника обвить
И трепет страсти в грудь его вдавить.
На полных и торжественных плечах
Плывут грез чары с вызовом в очах.
Ведет себя играючи, шутя,
Вперед, к штормам, беспечное дитя.
……………………………...............
Une nuit que j;tais pr;s d’une affreuse Juive,
Comme au long d’un cadavre un cadavre ;tendu,
Je me pris ; songer pr;s de ce corps vendu
A la triste beaut; dont mon d;sir se prive.
Je me repr;sentai sa majest; native,
Son regard de vigueur et de gr;ces arm;,
Ses cheveux qui lui font un casque parfum;,
Et dont le souvenir pour l’amour me ravive.
Car j’eusse avec ferveur bais; tjn noble corps,
Et depuis tes pieds frais jusqu’; tes noires tresses
D;roul; le tr;sor des profondes caresses,
Si, quelque soir, d’un pleur obtenu sans effort
Tu pouvais seulement, ; reine des cruelles!
Obscurcir la splendeur de tes froides prunelles.
……………………………............
Отстав от продающей плоть еврейки,
Уродливой, как смерть, я сам, как труп,
Стал грезить о другой, о влаге губ
Печальной и желанной чародейки.
Величие ее и грязь ищейки
Банкнот, увидел , дорогой мне взгляд
И волосы, душистый их каскад,
Представил я на гордой белой шейке.
Тебя, мой друг, я мог бы целовать,
Твое от кос до ног прохладных тело,
Ласкать его так, чтобы пламенело,-
Не пожелай ты мной повелевать
С жестокостью и холодностью змейки,
Не плачущей над трупом канарейки.
A une passante. Прошедшей мимо.
La rue assourdissante autour de moi hurlait.
Longue, mince, en grand deuil, douleur majestueuse,
Une femme passa, d’une main fastueuse
Soulevant, balan;ant le feston et l’ourlet;
Agile et noble, avec sa jambe de statue.
Moi, je buvais, crisp; comme un extravagant,
Dans son oeil, ciel livide o; germe l’ouragan,
La douceur qui fascine et le plaisir qui tue.
Un ;clair…puis la nuit! - Fujitive beaut;
Dont le regard m’a fait soudainement rena;tre,
Ne te verrai-je plus que dans l’;ternit;?
Ailleurs, bien loin d’ici! Trop tard! Jamais peut-;tre!
Car j’ignore o; tu fuis, tu ne sais o; je vais,
; toi que j’eusse aim;e, ; toi qui le savais!
………..………………..................
Гудела улица, шумами утомляя.
Я шел куда-то сквозь толпу и вдруг -
Споткнулся, вздрогнул, ощутил испуг! -
Проходит женщина, все гулы умерщвляя.
Изящная, как статуя, вся в черном,
С лицом худым, решительным и гордым,
Прекрасная в величественной скорби.
Во взгляде - мука боли непритворной
И колдовская сладость дивных чар.
Был свет и - ночь!..Она прошла и скрылась.
Увижу ль я ее, небесный дар?
Ушла. Хочу, чтоб сердце вновь забилось.
Ты далеко. И поздно. Никогда.
Как ею полон я, известно ей…О да!
Песнь после полудня.
Пусть крыльями бровей-ножей
Не с ангелом вы- с ведьмой схожи,
Чей взор тревожит, жжет и гложет-
Дороже нет мне ворожей.
Я обожаю вас,оковы,
Тебя,униженная страсть,
Чту жребий –божество проклясть
Со святостью жреца слепого.
Сплетенья ваших кос, вобрав
Пустыни зной и мягкость рощи,
Опутанных сетями нощи,
Скрывают тайный код отрав.
Дочь мрака,королева мук,
Вы,нимфа,-роза вдохновений.
Ваш аромат, как дух курений
У алтаря, разлит вокруг.
Сильнее приворотных зелий
Разливы неги ваших глаз.
Их ласки вызовут экстаз
И у скелета подземелий.
Способны обольстить подушки
Дары грудей и томных поз.
Сражая тем, что гибче лоз,
Соблазны одолеют пушки.
Стремясь неукротимость скрыть,
Сирены расточают нежность,-
Но не приходит безмятежность.
Льву ль сердце лани усмирить?
Оно трепещет, как струна,
Теряется, как небо плеса,
Разбитое о горб утеса
Заклятьем тихим, как луна.
Мою судьбу, честь, гений сам,
Мучения, мольбы и слезы
Все складываю, прелесть-греза,
К хрустальным вашим башмачкам.
Ваш лик живит и исцеляет,
Льет радость, свет, тепло и смех.
Душе в сибирский холод мех
Спасительный предоставляет.
……………………………………………………………………..
Alfred de VIGNY (1797-1863)
Le bain d'une dame romaine
Une Esclave d'Egypte, au teint luisant et noir,
Lui pr;sente, ; genoux, l'acier pur du miroir ;
Pour nouer ses cheveux, une Vierge de Gr;ce
Dans le compas d'Isis unit leur double tresse ;
Sa tunique est livr;e aux Femmes de Milet,
Et ses pieds sont lav;s dans un vase de lait.
Dans l'ovale d'un marbre aux veines purpurines
L'eau rose la re;oit ; puis les Filles latines,
Sur ses bras indolents versant de doux parfums,
Voilent d'un jour trop vif les rayons importuns,
Et sous les plis ;pais de la pourpre onctueuse
La lumi;re descend molle et voluptueuse :
Quelques-unes, brisant des couronnes de fleurs,
D'une h;tive main dispersent leurs couleurs,
Et, les jetant en pluie aux eaux de la fontaine,
De d;bris embaum;s couvrent leur souveraine,
Qui, de ses doigts distraits touchant la lyre d'or,
Pense au jeune Consul, et, r;veuse, s'endort.
Купание римской дамы.
Руки черной рабыни с блестящим лицом на колени
ставят зеркало даме, предмету любви и молений.
дабы видеть, как пряди волос в полумесяца рог уложились
и двойною косой, как влюбленные взгляды,сцепились.
Ноги дамы она опускает в высокий сосуд с молоком.
Увлажнив их, ее госпожа в водоем беломраморный сходит и он
принимает красу, покрывая ей розовым нежные плечи.
Благовонья невольницы льют и фонтан струи мечет.
Пурпур складок гардинных пронизан лазоревым светом.
Пальцы белой рабыни цветов разбивают букеты
и бросают в фонтан,осыпающий всех лепестками.
Госпожа же небрежно касается лиры перстами,
размышляя о консуле щедром,который ее восхищает.
Представляет,как он ей сокровища персов сейчас похищает.