Вечером он неожиданно попросил, пряча глаза: - Не могла бы ты сходить в квартиру бабушки и забрать что-то на память для меня?
Как вам просьба? Я – сходить – на память – для него.
Придумать тебе твою память.
Бабушку похоронили уже три года назад, а квартира была просто заперта. Потом её выставили на продажу, но поскольку была она нестандартная, то и продавалась сложно. До тех пор, пока не нашлась семья, которая жила окно - в - окно через проспект с этой бабушкиной квартирой, вот они и купили ее для своей подросшей дочери. Я представила, как вечером отец или мама, вооружившись полевым биноклем, устраивали бы слежку за бедной девочкой. Ну, да это их семейное дело.
«Сталинский» дом, второй этаж. Боже мой: огромная квартира, но комната всего 14 метров, всё остальное помещение состоит из поворотов, поворотиков, переходов и отсеков. Я слышала, что такие квартиры строили для прислуги, но что прислуга – не люди? Жить-то как в ней? Отсеки застроены шкафами, и это хоть как-то компенсирует неудобство проживания в комнате с таким малым метражом. Да, еще высокие, очень высокие потолки.
Села на диван. Что же я могу взять на память? Вот она память – вся на ладони: старый продавленный диван, низенький сервант и шкаф, который величают «гробом». В шкафу одежда старого человека, тоже старая. Что же, что? А, вот оно: небольшая жестяная коробочка с пуговицами. Долго перебираю их.
- Бабушка, бабушка, мы будем сегодня пуговички рассматривать? – атакуем мы с сестрой нашу бабушку.
- Да погодите вы, две егозы, сначала обедать.
Пуговицы были нашим с сестрой сокровищем. Мы делили их честно пополам и раскладывали по цветам, по величине, по весомости. Пуговицы были принцессами, королями, придворными, солдатами. Пуговицы сверкали на солнце, как бриллианты - бриллианты моего детства.
………………………………………………………..
Я пришью тебе эту пуговицу – амулет, оберег, что отпугнёт врага и нечистую силу, и отведёт взгляд той, кто может встать между нами; привлечет деньги, славу и уважение; украсит твой костюм; каждый раз застёгивая пуговицу, ты будешь думать обо мне и тосковать. А если убьют тебя в далёком краю, я смогу опознать тебя и забрать прах на родную землю. Я пришью тебе эту пуговицу, не шевелись, стой спокойно.
Нет, я не скажу ему, что заговариваю её, вкладывая в полое пуговичное пространство свою любовь, нежность и верность.