А если бы можно было попасть в те июльские сутки,
Себе запретить влюбляться и знать твои руки и плечи,
Чтоб образ совсем размыло в окне полуночной маршрутки,
Чтоб никогда не возвращаться к возможности нашей встречи.
И губы не помнят губы и бархат горячей кожи,
И голос размыт звонками далеких и близких людей,
А сердце уже не любит твой мир, ни на что непохожий,
Что был разрушен не нами – взорвался накалом страстей.
Имя твое под запретом и номера телефонов,
Каждое воспоминанье гасится мозгом: нельзя!
И стало больше света – жизнь с углубленным уклоном
Съела интимность свиданий, так поступают «друзья».
Попасть бы в июльские сутки, чтоб было все по-другому,
Взять с сбой ластик, свечи, может быть, трафарет,
Чтобы однажды в шутку вновь пережить истому,
Нас разделила злоба и миллионы лет.