Представь себе паводок: пенятся волны Леты,
угрюмого Стикса вода вышла из берегов,
Харона ладья летит черной стрелою где-то
за гранью сознания древних безумных богов.
И ты в этом вихре, с пегаса сорвавшись с криком,
в безумство стихий окунаешься с головой,
теряя себя в чёрном омуте, страшном, диком,
заполненном болью беспамятства, тишиной,
терзающей пуще быков медных скорбных стонов,
под крови кипящей в висках тяжкий злой набат,
под ужаса марш из древнейших забытых схронов
сознание оборвалось, как тугой канат.
Придя же в себя, снова видишь ладью Харона
да нимфы прекрасной зелёных шелков подол -
лицо как с картины и вроде бы чуть знакомо -
что медный тебе под язык вдруг кладет обол.
Взмах веслами, легкая рябь по зеркальной глади,
чуть слышно о борт плещет Стикс ледяной волной,
Харон молчалив и потянут, как на параде,
стоит на носу, словно статуя, а за спиной
в агонии мечутся тени, ища ответы,
неся ожерелье всех страхов земных колец,
всех тех, кто, как ты, по бездумию канул в Лету,
кто в паводке этом, как ты, встретил свой конец.