5.2
два тельца, два кочевателя
в мире людей - предателей -
губы во лжи жуем
теплым июльским днем,
ты говоришь о матери,
я - о своем.
шагом босым идем
то, о чем слышим, поем:
девочки, старики,
улицы, дождь, гудки,
полупустые рынки.
дед бурчит: "дураки -
те всегда как с картинки.
купи, говорит, аппарат,
слушай на нем пластинки,
оперы, рок и мат,
или купи ботинки,
хочется кушать, брат..."
скажете тоже, любовь,
только она не кормит, -
бьет и пускает корни.
то ли дело, монах,
бродяга или затворник,
правый не на словах,
ах, потерялся, любовник,
крах.
за бугарок - синагога,
тут слышен Франко и Гоголь,
тут пьют на брудершафт
гении без гроша,
люди, что видели бога,
что не грешат.
далее - цепи, флаг,
слезы чернорабочих
и революция ночи,
слышно вам, кто тут враг?
кто недруг, кто дерьмоточит?
мы сорвались с цепи.
веру мою укрепи,
Ступка, Бандера, Франко,
сладкой слезой окропи,
вывернись наизнанку,
болей не спи.
,
ночь прячет нас в соборе,
снятся проклятья и море,
5 утра - вечные. вскоре
пастор принес кагор.
пел одинокий хор
о вере немых скитальцев.
волосы путались в пальцах,
рот было не заткнуть,
о, ты мой вечный путь,
как в тебе не теряться?
как не бояться вздохнуть
тонущим новобранцам?
вышли из тьмы в огонь,
видели рой погонь,
где-то кричал автомат.
дай мне свою ладонь -
движемся в сущий ад.
не кончилась революция
и не рубили канат,
кинули братья сад,
думали, что очнутся
вырастят чад,
только ушли бесследно
наши. звенят купола
церкви цветов из зла
и языка в обедне.
был ли ты, не был,
бедный мой сын?
поят нас черной ртутью,
нас убивает Хутин,
жрут бестолковые псы,
а доедают люди.
милая, нам пора,
в спину бьют прожектора,
руку скорее держи,
вот они, здесь, бежим
люди опять не шутят.