Нас окружает антрацитовая кровь
Заходящего, дышащего в рассвет;
В холоде он выдыхает кольца, вновь
Смотрит огнем зрачка сквозь
Наших тел, за горизонт, за сотню лет,
Дышит тебе в изгиб
между плечом и шеей,
Моросью хрустит сгиб
На лопатках, и так веет
Алкогольная дымка,
У меня слизятся глаза,
То ли от кожи твоего цинка,
То ли от чувства, что пора
Пришла умирать и петь,
Танцевать, рыдать, сидеть
У твоих закрытых дверей,
Курить, скулить, как зверь
Под кровавым рассветом.
Твои белки на бычьей краске
Блестят звездой, летят кометой
По моим рукам, жаждут ласки,
Жаждут, пока я касаюсь твоего лба
Своими отштукатуренными губами,
Пахнут пшеном и болью те слова,
Что говорятся опытом и веками,
На последней отдушине,
Когда слюна иссушена,
И пропасть созвездни между нами,
Полная любви, молчания и снами,
Нераскрытыми плодами.
Господи, что же теперь
Произошли и с нами?
На антрацитовом рассвете
Мы совершенно одиноки,
И я не знаю, зачем пишу все эти строки,
Я совершенно пуст, у меня потоки
Журчат на веках: в эфемерных негах
Плывут разрушенные корабли,
И я с тоской встречаю на мели
Кости, что опали теперь
К моим ступням.
Теперь не бурям и не морям
Принадлежат они, и смерть
Хоронит их на сырую
Пустую твердь.
Я устало погружаюсь в рассвет,
Это знак конца: в уме и силе
Покидает созерцание.
И нас очерчет Эгон Шиле,
Наш фон -сюжеты Милле.
Смерть и жизнь лишь посредники,
Чтобы увидеть природу такой:
Ни заветы, ни праповедники
Не полны всей красотой,
Как полно все то,
Что окружает глас
За пробуждением,
Что полно кровью и сносит нас:
Рассвет отчаян,
устал,
печален,
Несомый Возрожденьем.
Антрацит расстворяется во тьме,
И я пропадаю в вязком сне.