Ты всё же спустился ко мне, сюда.
Я знал, ты меня поймёшь.
Любому откроет глаза беда,
Как клетку грудную - нож.
У нас никогда не было родных,
Ни дома, ни ласк, ни семей.
Отец презирал пасынков своих,
Любя всех больных сыновей.
Он дал им свободу, а нам - закон,
Отдал во владенье сад,
А дерзко взроптавших - загнал в загон,
Что нынче зовётся "ад".
Ты знаешь всё это, но гнев во мне
Сжигает, горит огнём!
Я помню!Я помню!Я помню о дне,
Когда видел бога в нём!
Мы верно служили, ведь шла война,
Своих не жалели крыл,
Но всех нас накрыла одна волна
И общий потоп нас смыл.
Там слабый и немощный был спасён,
Ведь был он одной крови,
А сильный и смелый был потоплён,
Как знак неземной любви.
Ты всё это видел тогда, с небес,
И плакал ты, как и я.
Ведь без любви выживет только бес,
А там были наши друзья!
Ты знаешь всё это, но гнев во мне
Сжигает, горит огнём!
Я помню!Я помню!Я помню о дне,
Когда видел бога в нём!
Ты всё ещё верил в его слова
И клятвы его ценил,
Но никла всё ниже твоя глава,
Душе не хватало сил.
Спустился ты ниже, глядел в глаза,
Искал, за что любит их,
Не зная, что любят отнюдь не за,
А только лишь вопреки.
Ты им повторял и рассказывал вновь
О счастье их и судьбе,
Но им везде чудилась только кровь
И жили они в борьбе.
Теперь-то ты знаешь, но гнев во мне
Сжигает, горит огнём!
Я помню!Я помню!Я помню о дне,
Когда видел бога в нём!
Искал ты упорно меж них рассвет
И мудрости их учил,
То Старый, то Новый давал Завет,
Закон им на горб взвалил.
Но кровь - не водица, и все слова,
Что бисером ты метал
Толпе свиней - сорная трын-трава,
В цене лишь одно - металл.
Сто тысяч дорог исходив пешком
И крылья свои забыв,
Ты в тысячах храмов падал ничком,
То молча, то громко взвыв.
Ты знаешь всё это, но гнев во мне
Сжигает, горит огнём!
Я помню!Я помню!Я помню о дне,
Когда видел бога в нём!
И вот ты спустился ко мне, сюда.
Я верил, ты всё поймёшь.
Любому откроет глаза беда,
Как клетку грудную - нож.
Умея без промаха выбить цель,
Ты ждёшь - укажу, куда,
Что я прикажу: Ты надейся! Верь!
Пойдём-ка со мной, туда!
Нет, брат мой, ты лучше иди один,
Другим, как себе, не верь!
Ты сам себе раб или властелин,
Стена и окно и дверь.
Теперь ты всё знаешь и страх во мне
Уходит за окоём.
Я помню! Я помню! Я помню о дне,
Где даже и мы умрём.