По стране шагал весёлый Первомай,
В городах от демонстраций шумный гул,
Но в совковый рай нежданно, невзначай
Перестройки ветерок уже подул.
После шествия с портретами вождей,
Грех, конечно, не сварганить на троих,
Нам таксист продал водяру без затей,
Вот и скверик, близок счастья яркий миг.
Накатили. Веня Жорика спросил:
«Про Чернобыль-то чего-нибудь слыхал?»
Тот гранёный опрокинул, закусил:
«Да какой Чернобыль, я три дня бухал…»
Водка кончилась, доеден был сырок,
На застолье разбрелись все по домам
В свой привычный тускленький мирок,
Не узнав про катастрофу века ТАМ.
Позже кореш аспирантский Михуил
Рассказал нам, будто бы, в ТУ ночь,
Он в Чернобыле, наверное хохмил,
После свадьбы постарался, делал дочь.
Три десятка лет прошло уже с тех пор.
Друга Жорика давно уж нет в живых,
Ликвидатором он был, в решеньях скор,
И за спинами не прятался других.
Сколько было их таких из разных мест,
Деревень, станиц, аулов, городов,
На бесстрашие прошедших жесткий тест
И оставивших сирот, вдовцов и вдов…
Михаил Семенович стал доктором наук
И про дочь свою он больше не шутил,
Родилась девчушка в срок совсем без рук,
Видно, стронциевый дождик рядом лил…
Саркофаг скрывает бывшую ЧАЭС,
Ставшей круче Хиросим и Нагасак,
Город Припять, город-призрак не воскрес,
Люб он стал для туристических зевак.