Так длинна эта очередь прямо у въезда в рай,
Что стоять в ней нет ни желания, ни причин.
В этой очереди только дрязги одни, раздрай,
Каждый с правдой своей, и у каждого свой аршин,
Коим меряют часто и всуе добро и зло.
Своё место я продал, валютой набив карман,
Не добравшим вступительных баллов (не повезло).
Своё место я продал и тут же свалил в туман.
Как поют эти ангелы слушать мне недосуг;
А они, не смолкая, поют весь день, всю ночь.
Я умом бы поехал в таких райских кущах, друг,
И никто мне тогда бы не смог уж ничем помочь.
Что стремишься туда, позабыв, что весь мир открыт?
Поглядеть, как грызутся друг с другом святые мужи?
Эта очередь - двери в не самый занятный быт...
Да ещё серафимам в конторе потом служи;
А с зарплатой в раю, полагаю, совсем никак.
Для Земли нашей мелкой вся благодать - дефицит.
Да и делать добро против воли я не мастак,
Я пока человек, а не белый какой лейкоцит.
Так что буду бродить я, словно Харут и Марут,
Пока всех нас не вылечит доктор, наш судный день.
Передай им в раю на словах, не сочти за труд,
Что их яркий свет порождает глубокую тень.
А в тени посидеть я, пожалуй, без рая смогу,
И смотреть, как неспешно проходит очередь в рай.
Знаешь, все мы живём торопясь, считай, на бегу,
Видно, чтобы успеть на финальный небесный трамвай,
И вариться у врат, пока не оформят вход.
Бюрократию здесь развели - без бумаг никак.
Говорят потому, что Адам съел какой-то плод...
Да уж, верно, любой человек - он сам себе враг.