Этот Бог и меня, пусть на время, призвал
Отвести под канал километров оплот.
Тот канал, льющий свет - самый лучший канал.
Город кормит другой, грязью полон живот
У того, кто вчера людям клялся в любви
Безусловной и той, что от Бога идёт,
Нынче снова поклялся, блатной, на крови,
А зачем? Чтобы полон был влажный живот.
Смех набухшим тортом - променад для собак,
Устремляется в рожи великих лжецов.
Начинается город для жвачных писак
И кончается мир по вине подлецов.
Нынче стало возможным пугаться ворон,
Что везут в своём чреве тебя, арестант,
И не мыт мерседес, но везёт с похорон
И кончаются песни и бъётся талант.
Бъётся он, что мартышка в железе шурша,
Устремляясь в блатные за холод края.
Золотая руда не ушла от ковша,
Где та прежняя жизнь и друзья, и семья?
Вездесущий канал пробиваю и здесь,
О, великая, скорбная, разная Русь!
За тебя отдают свои жизни и честь,
Только я в тебя верить, пожалуй, боюсь.
Я не верю тебе, хитроумный совет
Превратил и тебя в золотой лохотрон.
Для кого мой канал, для лохов? его нет
Для того, кто венчает судьбу и закон.
Эх, деревня моя, без дымов, без могил,
Только серая пыль на комоде без дна.
Деревенский канал, он с годами почил,
Видно наша деревня ему не нужна.
А составы тягать из восточных далёк,
Не работать, а пить и отраву варить?
Искры нет, не горит по тебе уголёк,
Остаётся пока анекдоты травить.
Остаётся и мне вездесущий канал
Проводить, что упрямый и злой муравей.
Пусть писака намедни про нас наверстал,
Эх, Земля, буду жив, вместе будем сильней!
Нисходящая муть, залпом выпитый сок
Высыхает коростой на чаше весов.
Мир не вынес из жизни последний урок,
Океанское дно, свет закрыт на засов.
Черной лирикой плачет исчадье болот,
Грозный ход ледника, вулканический плен.
Несть кому хоронить, остаётся живот,
Что ведет гордых крыс по петле перемен.
Сшонэ 260416 08-52-20