Пусть вдалеке ночной уснут года седые,
Летит сквозь облака ночные эта гладь,
Леса уснули за порогом, и на льдине
Земной несутся луны, звезды, рать.
Чуть слышен звон ночных последних нот,
Во старости седой ночи прошли невзгоды,
И пенье птиц, треск ото льда сия болот,
Художник мира этого забыл о
регуляции земной погоды.
Во льдах, почти дотла сгоревших виден
Проталин легкий, мягкий, светлый слой,
А за рекой, текущей далеко, за синей
Рекой, видна уж лампа солнца, зной.
И волны гладят брег речной, далековатый,
Который упирается вдали в седую смерть,
Пройдут в далекий край все зори и закаты,
Умрут, как умирают люди, зло и лесть.
И будут сожжены костры в конце концов,
Умрет в тиши ночной закат красноречивый,
И ангелы прольют всю музу ведрами в окно
Поэту, что зовется смертью, за другим заливом.