…в конечном счёте она совсем перестала спать
и больше уже никогда не ложилась в кровать
в полной уверенности, что её во время сна
подменят на кого-то другого. Была весна.
Ночью, сидя на кухне и глядя на ткань гардин,
она страшилась проснуться Анной или Надин,
ей будут звонить незнакомые люди. Она
станет вести разговоры с «подругами», ни одна
ей не знакома. Поздравит братец из Костромы
с днем рождения, который в середине зимы.
Дальше хуже. Выйдет во двор, к ней подбежит малыш
с криком: «Мама!» Хотя детей было шиш да камыш
и не предвиделось. Явится так же бывший муж,
почему-то усатый. И в блеске дворовых луж
шевельнётся жуткость, что мы – это совсем не мы
и стоит уснуть, как что-то нас из одной тюрьмы
бросает в другую. Тысячи подменённых душ
растекаются в городе, будто сырая тушь
под дождём на бумаге…