Он шляпу надвинул, на брови вразлёт,
Бежал по тропинке, как мартовский кот.
Бежал, озираясь, спешил в никуда,
Девица отвергла. Он был вне себя.
Её он любил, так ему всё казалось,
В итоге: стервою та оказалась.
Любила его, - ему говорила,
Сама же взяла и,- вдруг, изменила.
Смертельный удар ей нанёс, и сейчас
Бежал от неё в такой поздний вот час.
Он всё озирался, смотрел в никуда,
И шляпу свою лишь тянул на глаза.
Столкнуться, боялся сейчас со знакомым,
Среди всех людей, он казался ведомым.
Таким же, как сам, средь бегущих людей,
И взглядом, сверлящим, точь-точь у зверей.
Её он оставил, лежащей в постели,
С застывшей улыбкой и раной на теле.
«Душа уже, где-то парит в небесах,
А может за мною бежит, вся в слезах?-
Его передёрнуло. Дрожь стала бить,
Сейчас мне воды бы,- хоть каплю испить,
Чтоб горло бы чуточку мне промочить,
И нервы в кулак не мешало б сложить.
Чтоб мне не дрожать бы, вот так, как сейчас,
А может её уже кто-нибудь спас?
Ну, что изменила?! Другую б нашёл,
Девчонок ведь много. Я, что в ней нашёл?
Собой – неказиста, и,- некрасива,
Головку свою несла горделиво.
Глаза голубые и брови вразлёт,
Зачем я ударил? Попутал, ведь, чёрт!-
Он вновь оглянулся. - Вернусь я назад,
Ей помощь нужна. Ну, какой же я,-гад! »
Он резко свернул и назад побежал,
Лишь ветер ночной его там подгонял.
Он вновь к ней вернулся, прикрыл плотно дверь,
Вбежал быстро в спальню, как загнанный зверь,
Увидел пустую кровать, стал кричать,
И громко, любимую, начал тут звать.
Никак он не мог вразумить, где ж она…
«Кровать здесь пуста, куда делась она?
Не так я давно, как ушёл от неё,
Так, где же она?! Нет на месте её.
Да, что же случилось?! Кто мог ей помочь?!»
А внутренний голос: «Беги скорей, прочь».
Он тут повернулся, – застыла вдруг кровь,
С порога смотрела, «убита» любовь…
«Ах, милый, вернулся? Я рада тебе,
Иди же скорее на грудь – ка, ко мне.
Тебя я ждала…Будем квиты с тобою,
Родной мой, навеки ты будешь со мною».
Он тут же отпрянул,- взгляд больно суров.
И вдруг к ней со страхом робко пошёл.
Она обняла его цепко и страстно,
Прижала к холодным устам своим, жадно.
Он сполз, в миг к ногам её, тихо бледнея,
Об участи, как-то своей сожалея.
Жестокие страсти, жестока любовь,
Теперь он всё понял, лилась с шеи кровь…