Когда Фэрфилд возвращался к Эйлин, он уже поддался влиянию аргументов Фойла и согласился играть ту роль, которую ему, к его сожалению, уготовил сыщик.
Правда согласился он на условии, что он сам будет решать, сколько из полученной информации он сочтёт уместным открыть Фойлу, и при этом последний не будет на него давить.
Эйлин встретила баронета, всем своим видом выражая нетерпение. Она приняла его в своём будуаре, расположившись в мягком кресле с высокой спинкой и улыбаясь ему лучезарной улыбкой, которой она не одаривала его с момента исчезновения Грелля.
Она предложила ему присесть, и он сел.
" Вы хотели поговорить со мной наедине," - сказал он, слегка конфузясь.
" Да, - она посмотрела пристально ему в глаза. - Я хочу убедиться, что вы мне друг, а не враг. Я вела по отношению к вам отвратительно, но мысль о том, что Боб убит, вывела меня из равновесия. Теперь мы можем быть союзниками?"
Фэрфилд беспомощно взмахнул руками, выражая всем своим видом растерянность.
" Поскольку мы оба желаем помочь Греллю выпутаться из этой истории, то да. Но я желал бы знать в чём тут дело, - ответил Фэрфилд. - Я не верю, что он убийца. Но мне непонятно, почему он скрывается. Это явная глупость, а Грелль не тот человек, который имеет привычку делать глупости. У него должны быть веские резоны для того чтобы прятаться, и я хотел бы их знать."
Она придвинула своё кресло поближе к нему и положила свою руку на его.
" Я тоже не знаю, что именно происходит с ним, и я могу только слепо доверять ему. Он обратился к нам за помощью. Я знаю, что ему срочно нужны деньги, и он прислал ко мне одну свою давнишнюю знакомую. Поскольку у меня не было денег, то я отдала ей свои драгоценности. Но она не знала, что за ней следят, и попала в руки полиции. У неё отобрали драгоценности и вернули отцу, который поверил их россказням о том что эта женщина обыкновенная мошенница."
Баронет понял, что она абсолютно уверена, что он полностью разделяет её пылкую преданность к её возлюбленному. Пальцы его невольно постукивали по коленям.
" Это объявление представляет собой ключ к шифру? Не знаете ли вы когда я получу послание?"
" Я получу его завтра. А насчёт вас не знаю."
" Значит, вы можете сказать, как я смогу прочитать его?"
Поколебавшись мгновение, она подошла к столу, открыла ключом один из его ящичков и, порывшись в нём, достала из него лист бумаги.
"Какой номер был указан в вашем объявлении?" - спросила она.
" 2315."
Некоторое время она что-то писала карандашом на бумаге, а, закончив, вручила результат Фэрфилду.
Наморщив лоб, он углубился в изучение написанного:
"THIS IS THE KEY
2315 23 152 315
VKJX KV UMG NFD"
"Нижняя строчка это зашифрованная верхняя, - объяснила она. - Строчка в середине это номер ключа. В первом слове вы берёте вторую букву от "Т", третью букву от "H" и первую от "I", и так далее. Этот шифр нельзя раскрыть без ключевого номера. Таким образом буква "H" становится в одном случае "К", а в другом - "М".
" Да, - баронет кивнул. - Наконец я понял. Вот что имел в виду Фойл когда говорил, что существуют шифры, которые не раскрыть при помощью одной чаще всего повторяющейся буквы."
Эйлин отшатнулась от Фэрфилда и уставилась на него таким взглядом, что тот понял, что дал маху.
"Вы пришли по поручению Фойла, чтобы выудить у меня информацию! - с негодованием и презрением произнесла она. - Хотите помочь этой ищейке арестовать Боба? Его то ещё можно понять, ловить людей его работа, а вы то, баронет, человек чести и до чего вы опустились! Вы предали своего друга."
Несмотря на свой грубейший прокол, Фэрфилд не утратил своего достоинства. Бледный от возмущения, он, тем не менее, старался выглядеть уверенным и спокойным.
" Можете называть меня как вам угодно, - сказал он тихим, но твёрдым голосом, - даже шпионом. Мне не привыкать получать от вас экзотические наименования. Убийцей я уже побыл, теперь побуду шпионом, может, через месяц в ваших глазах я уже стану людоедом, а ещё через месяц вурдалаком и буду, по всей вероятности, высасывать кровь из убиенных мною младенцев. Вы считаете себя достойнейшим представителем древнейшего знатного рода, а на самом деле вы просто глупая, вздорная девчонка, которую я, наивный глупец, пытался вытащить из передряги, в которую её втянул жених."
Эйлин поджала губы и, подобрав полы платья, проходя мимо Фэрфилда, чтобы не касаться него, подошла к двери. Она остановилась на мгновение и сказал ледяным тоном: " Запомните раз и навсегда: полицейскому шпиону нечего делать в моём доме. Надеюсь вы меня поняли."
Она повернулась и решительно вышла из комнаты.
Фэрфилд кусал губы, хрустел кулаками и в душе ругал себя последними словами.
Он понимал, что её оскорбительные слова обоснованны, ведь он действительно, переборов отвращение к этой миссии, согласился использовать доверие Эйлин, чтобы разузнать побольше о Грелле и сообщить Фойлу.
Да, он фактически стал полицейским шпионом, и единственное, что он мог засчитать себе в оправдание, это то что он не из-за денег, карьеры или какой-либо иной личной выгоды делал это, а только для блага Эйлин и Грелля.
Когда Фэрфилд вышел на улицу и побрёл по ней прочь от дома леди Эйлин, она с напряжённым лицом и сжатыми губами, скрываясь за занавесью окна, наблюдала за его медленно удаляющейся фигурой. Когда Фэрфилд окончательно исчез из поля видимости, она поспешно оделась и заказала такси.
Она пришла к убеждению, что теперь безопасность её жениха зависит от её немедленных действий.
Она считала необходимым срочно предупредить Грелля о том, что шифр известен Фойлу, и посылать сообщение через газету опасно.
Поскольку она не знала, где находится Грелль, единственным способом предотвратить публикацию объявления было отправиться в редакцию "Дэйли Вайэр". Она ещё точно не знала, как объяснить эту просьбу редактору, но собиралась придумать что-нибудь по дороге. Однако когда авто плавно остановилось на Флит Стрит, ей так ничего и не пришло в голову.
Она вышла из такси и подошла к отделу рекламы газеты, над дверью которой красовалась стеклянная табличка с позолоченными буквами. Её встретил подобострастный клерк. С бьющимся гулко сердцем, но внешне спокойная, Эйлин изложила свою просьбу клерку с прилизанными бриолином волосами. Клерк проявил чрезвычайную вежливость и учтивость, точно так же как и чрезвычайную уклончивость и жёсткость. Он сказал, что, возможно, заявка на размещение частного объявления пришла, а может, и нет. Клеркам запрещено распространяться на сей счёт. Отменить выпуск объявления можно исключительно только при наличии квитанции об оплате, подтверждающей, что именно этот человек является заказчиком.
" Но если объявление ещё не размещено и не набрано в типографии, то можете ли вы послать некоторое извещение заказчику?" - в отчаянии спросила Эйлин.
" Да, это возможно," - ответил клерк.
Эйлин сорвала с руки перчатку и написала записку. Клерк выдал её конверт, и она вложила своё послание в него и передала конверт клерку.
"Если это не сработает, - подумала Эйлин, - то остаётся последняя надежда что я сумею прочитать объявление раньше полиции и предупрежу его."
Эйлин узнала у клерка, что газета будет готова к четырём часам утра, а стало быть, Эйлин придётся ещё раз прокатиться до Флит Стрит, потому-что ждать, когда газета распространится по всем киоскам, было опасно.
Такси, ожидавшее по её просьбе у двери редакции, развернулось, и Эйлин поехала домой, уже не в столь нервном возбуждении.
Мужчина в опрятной рабочей одежде, поглощённый изучением образцов реклам и объявлений, демонстрируемых на витрине, решительно вошёл в редакцию. Навстречу ему устремился другой мужчина в сюртуке, и когда они оказались в отдалённом углу прилавка, рабочий спросил тихо: " Это девушка Эйлин Мередит. Что она хотела?"
" Она догадалась, что мы узнали шифр, - ответил мужчина в сюртуке. - Она написала записку заказчику, которую просила нас передать ему. Вот эта записка, - он вытащил письмо из конверта и показал "рабочему". Тот внимательно прочитал следующий текст: " Полиции известен шифр. Будь осторожен с Ральфом, он работает на них."
Прочитав, рабочий вышел из редакции и продолжил с живым интересом изучать образцы рекламы на витрине, бросая незаметные, но цепкие взгляды по сторонам и во внутрь редакции.
Прошло полчаса. Мужчина в сюртуке за прилавком надел шляпу, и в тот же миг женщина вышла из редакции.
"Рабочий" последовал за ней на расстоянии полтора десятка шагов, а за ним на такой же дистанции - мужчина в сюртуке и шляпе.
Конечно, это были люди Фойла, которых он умел подбирать для дела. Следуя своей методе ничего не оставлять на волю случая, Фойл приказал с момента открытия редакции вести за ней тщательное наблюдение.
Он договорился с управляющим редакции, что один из переодетых полицейских будет находиться в самой редакции, изображая одного из её работников. Также остальным клеркам было дано указание передавать все заявки с наличием шифрованных текстов этому внедрённому клерку. Существовала надежда, что заявка придёт не по почте, а будет доставлена с посыльным, и в таком случае через него можно было узнать адрес отправителя.
Появление в редакции Эйлин Мередит явилось полной неожиданностью для полицейских. На этот раз удача улыбнулась Фойлу.