Разделены внезапною границей,
отброшены за красный светофор,
мои друзья мне могут только сниться,
о встречах – невозможен разговор.
Еще недавно нам являла дар свой
земля,
что была матерью для всех.
Но на куски распалось государство
за давний свой,
за первородный грех.
Где пулей учреждалася повинность,
где штык насилья делал мир иным, -
там стала незалежной – Украина,
и незаможным – сделался там Крым…
Нахмурились заставы и кордоны,
им паспорта и пропуски нужны.
Я знаю, что в беде той миллионной
моих друзей ни капли нет вины.
Мы верили: отцов изделье прочно!
Но там, где зло – там доброте не быть:
зачатое в пороке – все порочно.
Есть неотступность эха у судьбы.
…а там, вдали, цветенье белых вишен,
и солнца луч над синею водой, -
по-прежнему все вроде…
Только слышен
над плитами отцов язык чужой.
Другой хозяин по земле проходит.
Глядит.
Велит.
Запрет шлет и указ.
Там ничего не изменилось, вроде…
Лишь отношенье к нам или у нас.
Как некогда пришел народ в движенье,
осел опять на дальних берегах.
Вновь родину теряет не в сраженье:
она сама свой втаптывает прах!
Но не закат все это и не полночь.
Жизнь неизбывна. Это не конец.
Спасеньем – память, что всегда напомнит,
а кто ее утратит – тот мертвец…