Ты у меня где-то между верхними рёбрами.
Это больно.
Этим дыхание слишком сковано,
почти до слёз, до истерики,
до аритмии. От скуки…
Единственный плюс понедельников –
твои (до беспамятства) руки.
После тебя в городе – дождь в цвет твоих серо-синих,
и, кажется,
пара сотен его капель внутри –
застыли.
После тебя в этом городе –
пустые взлётные полосы,
английские тексты вроде бы исключительно
твоим голосом.
Ты у меня где-то, откуда не выбраться.
И не выпустить… после этого
осталось окончательно сдвинуться,
потому что ты поперёк аорты. После тебя останутся
безмолвные залы аэропортов.
У меня (теперь точно) нет шансов.
Останется человек, который будет помнить твои губы,
десятки улыбок,
историй, пульсацию в шее хрупкую,
на ощупь твои волосы
и плечи.
До слёз.
Пустые взлётные полосы, дрожащий мартовский вечер
останутся где-то в моей груди,
будет больно.
Этим нарушится мой кровоток, впустив
слишком много воздуха
с твоим парфюмом…
перейду на прозу,
прогоняя из мыслей твои губы,
твои руки,
тебя изнутри, убегая молчащими улицами.
А внутри всё те же стынут дожди, заставляя
меня
улыбнуться.