Прозрачные струятся поезда,
и опускают сторожа задвижки
на лязгнувших дверях,
и гасит звук вода,
сквозь толщи и смычки
щепой всплывают книжки.
Спасай мой дом, когда вода в груди.
Но звук один ещё меня задержит:
как город наводненьем перебит,
и перепахан, и засыпан щебнем.
Фамилии блистательных стихий
растворены водой, забывшей город,
и губы скрежетали про стихи,
и шли стихии улиц узким горлом.