Декабрь 2015 г. – май 2016 г.
1. Шок
Голая палата...
Неизвестен срок.
И за что расплата?
Горестный урок?
Серые всё лица,
шум и кутерьма...
Старая больница
и почти тюрьма...
2. Изгои
Стали мы теперь изгои:
заклеймил туберкулёз.
Острозубый ряд из коек
зажевал людей всерьёз.
Строгий окрик кастелянши:
инспектирует бельё.
Знала б я такое раньше:
как на зоне... ё-моё!..
Лает злобно, как собака.
Лапа, цепкая клешня,
выдаёт постель...
– Не гавкать!..
(даже если алкашня
наводнила коридоры...
...лиц запойная печать...)
Жизнь закрыта на запоры,
но не до'лжно мне молчать.
3. В авторитете у авторитетов
Слух прошёл, что я сидела.
Клевета шустрила бойко.
А кому какое дело?
Чернотой коснулись только.
Зависть бабская безмерна:
что красива не молодка,
взгляд печальный, как у серны,
грациозная походка.
Мне плевать: в кармане финка...
(брат принёс для хлеба ножик).
Ну, держись ты, стерва Динка!
Глушишь водку, нос скукожив.
Мне смешно: авторитеты
уважуху шлют, поклоны...
Признают во мне поэта.
У стихов свои законы.
Прочитали, и пронзило,
и проняло, и задело...
Улыбаются мне мило...
Без ножа хожу я смело.
4. Несвобода
Я смотрю за окно...
Копошатся синицы.
То ли кадры кино,
то ли просто мне снится
бесконечный кошмар
о потерянной воле.
Хладнокровно удар
отбивать – моя доля?
То ли это – тюрьма,
непонятная зона,
где кусочек дерьма
может быть вне закона...
...и качает права...
Я – во власти болезни.
Изыйди'! Я жива!
С болью в небыль исчезни!..
...А зима на окне
расписалась узором.
Я стою в тишине
полуночным дозором.
5. Смерть
А смерть... она рядом, близко...
Держись же, браток, держись!..
Беззубая скорбным списком
трясёт, забирая жизнь.
Как быстро и жутко!.. как жалко!
И голоса нет... осип.
Уже наготове каталка...
В предсмертной агонии... хрип...
Застыла кровавая пена,
и телом обмяк ты... сник...
Затихла потоками вена,
всё кончено в тот же миг.
И вымыта сразу палата,
заправлена строго кровать.
Больные с зудящей утратой
заходят... нет мочи им спать...
6. Бабушки
Памяти Юлии Степановны
Три бабушки вдоль коридора
шагают. Опора им – палка.
– Ах, милая, выпишут скоро?
– О, хрупкие, как мне вас жалко!
Из комнаты в комнату рыщут
«под мухой» уже пациенты.
– Ты дай мне хоть сотню, не тыщу!
Да ищут удобных моментов,
чтоб вместе бухнуть. На леченье
плевать, есть бесплатная койка,
жратва. А непьющим – мученье,
сплошной дискомфорт да и только.
А я во главе батальона
из бабушек гордо шагаю,
отравы хлебнув из бульона
лекарств... и по краю... по краю...
7. Голубь
Голубь сизокрылый
замер у окна...
Вьюгою накрыло.
Я стою одна.
Бабушки уснули,
хлеба накрошив.
– Гули... гули... гули... –
я шепчу в тиши.
В форточку бросаю
крошки со стола.
К ледяному краю
вьюга намела.
Оживился сизый,
крошево умял,
не взлетел к карнизу:
видно, ужин мал.
Радуется хлебу,
что получен в дар.
Взор бросаю к небу...
Приняла удар...
8. Максимка
Порок ударил рикошетом –
неизлечимостью чумы...
В сети, в контакте и с планшетом...
Из тех, кто «...от тюрьмы, сумы...»
А взгляд погас и безнадёжен,
мир обречённостью круша.
И ломкою из ржавых ножен
в клочки истерзана душа.
Неравен бой, и где взять силы,
чтоб разорвать проклятый круг?
В глазах читала, мальчик милый,
мольбу с надеждой «...если... вдруг...»
Но замкнут круг, и те же лица:
не отпускает душу тьма...
Наркотики – тюрьма – больница,
опять наркотики – тюрьма...
9. Чур
Гул и мрак барака.
Пьяная гульба.
Плакать ли, не плакать –
горькая судьба!..
...раздобыв фунфырик,
мелочь настреляв,
пальцы растопырив,
мразь идёт в анклав.
У своих ворует...
Сущность набекрень...
Поминает всуе
Бога каждый день...
– ...здесь умру я, на .уй!..
...я хочу домой! –
плачет дед в рубаху,
слаб, едва живой...
Впала грудь в наколке:
многих ходок след...
Библия на полке...
Был авторитет...
...как юна девчонка,
жить – не умирать!
Вышивка с котёнком
смотрит на кровать...
Крестик белый, серый...
...мордочка кота...
Жаль, не знала меры:
вдоволь... наркота.
Странен кот на ткани:
не закончен ус...
Жизнь о дурь изранив,
выдохнув «...вернусь...»,
за часы сгорела...
Трудно ей дышать...
Худенькое тело...
Безутешна мать...
Перекрёсток судеб,
спрятан Чур в лесах...
Выхода не будет...
Лишь погост в крестах.
__________________
Чур – посёлок в Удмуртии, где находится больница для безнадёжно больных туберкулёзом.
10. Врач
И жар, и озноб. Лихорадка.
Росой проливается пот.
Как плохо и тошно, и гадко,
а доктора нет... не идёт.
Пришёл. Прикоснуться боится.
(какой же ты, к лешему, врач?)
Быть может, немного за тридцать.
Стоит безучастным, хоть плачь.
Лицо защищается маской
до блеска холодного глаз.
Укол не помог...
– Что так тяжко?
Чего вы хотите от нас?
И в страхе от палочки Коха
морозят с утра коридор.
А то, что больным станет плохо,
неважно, плевать на укор.
11. Любовь
Я сказала тебе, что больна,
в удушении туберкулёза,
что вкусила печали сполна,
пролила наземь горькие слёзы.
И сказала... свободен теперь,
не желаю быть будничным грузом,
что привыкла к потоку потерь
и к судьбе, закрывающей шлюзы.
Ты сказал... не покинешь меня,
что со мною всегда будешь рядом,
что болезнь, в отрешённость маня,
не отравит сердца горьким ядом.
Но увижу ли я Альбион?
Так ждала... рок, прошу, встречу дай мне!
Ждать, надеяться – вечный закон
для любви, пребывающей в тайне.
12. Тоскана
Увези меня в Тоскану,
где зелёные луга,
где грустить я перестану,
и судьбы моей рука
вновь мне счастье нарисует,
вырвет из трясины лет...
Я проснусь при поцелуе
в юной свежести Джульетт.
Над прохладою балкона
поплывут слова любви,
зачаруется Верона,
и замолкнут соловьи.
В алом бархате все розы
спрячут острые шипы.
Не почувствовав угрозы,
будем вместе я... и ты...
Неизбежность той дуэли
мы отсрочим на года
силой песни, что не спели,
словом, данным навсегда.
Будем жить, судьба велела.
Яд не выпит, чист кинжал.
Миг растянем до предела...
миг, где рок кольцо не сжал.
Мы останемся в Тоскане,
в нежной песне соловья,
в розах прорастём – не канем.
Вечно вместе... ты и я...
6 февраля 2016 г.
13. Отрез неба
Мне бы синего неба отрез,
невесомость заоблачных кружев...
раскроить ожиданьем чудес,
платье сшить и, себя обнаружив
на балу у скупой Госпожи,
попросить хоть немножечко счастья!..
Пусть на миг! Пусть одни миражи!..
Пусть раскрошится даже на части
в час урочный, но россыпи звёзд
подхвачу у Судьбы, не растрачу
на пустое... и радужный мост
устоит... разве может иначе?..
14. Чернильница
Чернильница моя пуста...
Ушло куда-то вдохновенье.
Пролёты звёздного моста
расшатаны, и на колени
пытается поставить рок.
Я не сдаюсь ему на милость.
Взведён безжалостный курок.
О, только б дольше сердце билось!
О, только б капельку чернил
из тех... небесно-голубого...
писать и выйти из горнил
болезни... нет пути другого.
Любовь последней из опор
скрепляет мост, стоит, как прежде.
Всегда – судьбе наперекор,
всегда в незыблемой надежде.