Ленинградский салют. 27 января 1944 г
«Город вздрогнул – били корабли
Со стоянок невских на заре.
В лазареты раненых везли
В том, сорок четвертом, январе.
Стрельна, Пушкин, Павловск, Петергоф…
Ропша! И захлопнулось кольцо:
И вели по улицам врагов,
Что смотреть боялись мне в лицо.
Город ждал – придет заветный час,
Час, когда товарищ Левитан
Зачитает сталинский Приказ
И Москва отсалютует нам.
Ждали подтверждения побед…
Слушайте! «Произвести салют…
В Ленинграде…» Не ошибка? Нет?
Москвичи нам честь передают!
Как же он торжественно гремел!
Ликовал на улицах народ:
«Всё! Не повторится артобстрел…»
А ракеты рвали небосвод;
Ввысь взлетев, над кружевом оград
Рассыпались, искрами дрожа…
Вот когда увидел Ленинград
Слезы на глазах у горожан».
.
Снайперы. Советы стрелкового тренера
«Есть возможность бить по цели не спеша, не торопясь –
Целься точно! Мы умели не ударить мордой в грязь.
Бей в плечо, колено, локоть – он калека, хоть жилец:
Будет жрать, но не работать – глядь, быстрей войне конец.
Но атака, заваруха – лучше в корпус целься влёт:
Далеко – получит в брюхо, близко – голову пробьет.
Пусть прицел не слишком точен – не убил, так напугал.
Зацепило – и не очень прёт вперед любой нахал.
Снайпер взводу не обуза; знай, фашист – здесь бой не прост,
И со «шмайсером» у пуза не походишь в полный рост!
Даже если свистнет рядом, душу – в пятки, морду – в пень;
Тут их миной иль снарядом ковыряй, кому не лень.
Тут ему спасаться надо, и уже не до тебя;
Вот тогда и кончи гада, самого себя любя».
.
И ярость снайпера в бою, холодная, как лёд...
Рассказ стрелкового тренера
«Я видел яростных атак
Кровавый результат:
Глаза, зажатые в кулак,
Без челюсти солдат…
Прикладом череп рассечён,
И в каске тает мозг…
Чуть жив солдат и обречён,
Но рвал чеку зубами он,
И вот, осколками сражён –
Противник в полный рост…
…
Но ярость снайпера в бою –
Холодная, как лёд,
Когда у смерти на краю
Он жизням счет ведет.
И каждой пулей - точно в цель,
А цели – на подбор.
Вот – амбразуры видно щель,
Вот там, в мундире – офицер,
И выстрел – точен, скор.
Кого могу – я уложу,
Я здесь не просто так,
Не будет места мандражу
В прикрытии атак.
…
Но после боя, как в бреду,
Я фляги горлышко найду…
…
Конечно, снайперу – почёт.
Но фриц в бою нам не в зачёт».
***
В снайперских книжках указывались только победы на "свободной охоте", и обязательно с подписью наблюдателя. Фашист, убитый в общем бою, в счет не шёл.
Десять пораженных (и подтвержденных) целей - медаль "За отвагу".
.
Комбат и финская пехота. 1944. Рассказ разведчика
«Наш полк гвардейских минометов
К Вуоксе вышел в этот день.
На гребне – занятые доты,
Под ними финская пехота
Накапливалась, прячась в тень.
До темноты дрались в низине.
А ночью вызвал нас комбат:
- Нет батальона и в помине.
Как разберутся в этом финны –
Сметут и нас, и вас подряд.
Там не осталось и полроты…
Да! Знаю, что мои бойцы.
Но не ударят минометы –
Прорвётся финская пехота.
Так – шанс, а этак им концы.
- Бери расписку у комбата! –
Начальство крыло в телефон, –
Конечно, сделаем как надо,
Но… знаешь наш разлет снарядов.
Пусть за своих ответит – он!
Взревело, грохнуло добротно,
И стихло. Новый день настал.
Дымилась финская пехота.
Комбат стоял и ждал кого-то…
И я расписку брать не стал».
Фланкин Владимир Михайлович, в тот момент – начальник разведки дивизиона «катюш». 70-й гвардейский минометный полк.
.
Рассказ комэска Тушева
«Фокке-Вульфы и Юнкерсы нас над Вуоксой встречали,
Ощетинившись ливнем трассирующего огня.
Слабоват Киттихаук, и трудно бывало вначале;
В эскадрилье осталось лишь трое, включая меня.
Утром снова бои, и быть может – прощай, эскадрилья…
Я ворочался в койке, не в силах в тревоге заснуть.
Может, пушки поставить моим самолетам под крылья?
Разбудил инженера, и тот объяснил мне, в чем суть:
“Ты отдачей сломаешь крыло или вырвешь консоли,
Киттихаук – не Ил; лучше выспись, комэск, до утра”.
Сам считал и работал всю ночь, на усилии воли.
Отпустив технарей, подошел к моей койке: “ Пора!”
За короткую ночь он поставил под крылья эрэсы.
“Реактивный снаряд – он отдачи почти не даёт.
О дистанции помни!…” И, делая горку над лесом,
Эскадрилья со штурманом снова к Вуоксе идёт.
Вот они, Фокке-Вульфы, на встречных сближаются с нами;
Вот и Юнкерсы строем идут, соблюдая устав.
Ну, пора! И эрэсы, гудя огневыми хвостами,
Громыхнули, где надо, бомбёра в куски разметав.
Эту панику мы и без залпа потом наблюдали:
Лишь выходишь на цель – вороньём рассыпается строй...»
Жаль, что Звёзд Золотых инженерам тогда не давали.
Скольких спас он тогда, неприметный российский герой!
(Комэск 191 Краснознаменного истребительного авиаполка Иван Тимофеевич Тушев – об инженере Турунове)
Киттихаук – англо-американский истребитель, поставлявшийся в СССР по ленд-лизу.
.
Враки про Карельский котел. Рассказ радиста
Мой радиопочерк был немцам знаком.
Собрали таких же из нескольких армий,
Задачу поставили. Долго потом
Мы в «кошки и мышки» с фашистом играли.
Эфир над Карельским, как улей, гудел:
– «Коробочки» встали в ноль-пять под разгрузку…
– Подкинь «огурцов»-то! – Особый отдел?
Шифровка!» – ну, деза… иль враки по-русски.
А немцы – прикинь, после стольких «котлов»! –
Ох, нервные стали – и задали деру.
Был лишь Маннергейм здесь остаться готов,
Но с этим – самим нам управиться впору.
Не в лоб, а на флангах прорывы вели;
Штурмовки, поверишь – одной эскадрильей!
Морская пехота, и танки в пыли,
И над головами – поющие крылья…
Да, сорок четвертый – не сорок второй,
И финнам надеяться не на что было.
Такой вот обманной эфирной игрой
Радисты Финляндию и победили.