Стирается лицо твое, из памяти стирается под пеной новых встреч, в песках моих разлук.
Мне велено уйти. Зачем жалеть, печалиться о снах твоей любви, что раскололась вдруг?
Алхимию страстей не повторишь без ветра. Он, у реки смеясь, нам локоны трепал.
Без заводи нельзя и без звезды у кедра. И без минуты той! Где нежностью играл,
Заполыхав, твой первый трепетный пожар,
Чуть тронув песню струн и сладость принеся, которой не вкушала.
И был для нас, внутри тебя, огромный дар.
А ты лежала не таясь. Зовя меня опять, опять. Дурашкой звАла.
Ваял любовь твою, как вазу из нежнейшего фарфора.
По краю роспись тонкую пускал и вензеля.
Ты, помнишь? Глиной черствой, ломкой мне попалась после жесткой ссоры?
И я четыре года колдовал, лепя твои каноны. Но Галатея вышла не моя…
Пожалуй, я и тверд бывал, а как велишь с камнями спорить?
Я сердцем очищал тебя от прошлых черных бед.
Но пропустил лишь миг, разбила ты на горе
Волшебный данный мною амулет...
Хочу, глаза в глаза спросить, ты помнишь мои руки и дорогу?
Ведь, многих позабыв, ты б многое смогла... Да, будет!
Лишь напомню. Что Волшебнин я! От бога.
Стирается лицо твое. Опять волна.
Пусть память всех нас не осудит.
Ты чуду сбыться не дала!
Тогда.
Но я храню зерно…