-Ну что Васька Ты там копаешься?! –спросил, потягивая зажульканую сигаретку, уставший бригадир молодого слесаря, копавшегося возле заднего сиденья трамвая.
– Все нормально Виктор Сергеевич, устраняю дефект! - ехидно пробурчал замаранный мазутом Василий, засовывая под обшивку сиденья большой стальной болт.
Через несколько минут обшивка сиденья была восстановлена и трамвайный вагон, постукивая массивными колесами, выехал на линию после очередного профилактического ремонта, предварительно получив на бортах номер «13» …..
Валентина Петровна Маленькая, каждый раз просыпаясь ранним утром, проклинала сначала государство, что дало ей такую маленькую пенсию, потом свою работу, что платила за её труд «совсем смешные деньги», после она проклинала безмозглых людей её будущих клиентов и в конце всех себя, коей выпало на старость лет устроиться трамвайным кондуктором в Северном трамвайном парке.
Сегодня была её смена и ей придется работать на новом маршруте, который начинался в самом «чумном районе» города и заканчивался в не менее «дикой» окраине города, жителями были заводчане Железобетонного завода, бывшие «химики», бомжи и таджики. А с учетом, что сегодня был понедельник и начало месяца… с её отвращением к спиртному и запаху табака, её предстояло выстоять и выездить целую вечность в этом мире всевозможных запахов, где доминирующим запахом станет перегар!
Сменный мастер пробубнил утром невнятную речь своим обжеванным языком, все получили знакомые до боли сумки и разошлись по вагонам.
Валентине Петровне, спокойной цифрам, достался, вышедший с ремонта перекрашенный вагон с бортовым номером «13». Она взошла в холодный, с запахом свежей окраски, вагон как на эшафот, на котором её ждала честь и почет но в основном унижение, позор и ненависть трудового ещё не проснувшегося народа.
Трамвай тронулся, скрежеща и побрякивая железными колесами в свой обычный путь. Началось утро нового дня…
-Оплачиваем проезд, уважаемые граждане оплачиваем проезд! –звучало, пересиливая объявление водителя трамвая, повседневная фраза Валентины Петровны. К этому невозможно привыкнуть, но она привыкла, посматривая по сторонам, старясь запомнить всех новых пассажиров, вошедших на остановках и заметила небольшую деталь, на заднее сиденье постоянно было свободное место!
- Граждане пассажиры присаживаемся, есть свободное место!- прокричала Петровна. На ей призыв сонные пассажиры прореагировали вяло, даже не оглянулись было видно, что то они скрывают, наверняка сиденье залито водой или замарано, «Вот сволочи» -подумала она, вздохнула, взяла свою замызганную от времени и пыли тряпку и пошла к сиденью. Пассажиры нехотя пропустили её, оказывая посильное сопротивление своими грузными телами, шипя и бормоча про себя. Петровне было не впервой это слабое сопротивление .
–Освободите дорогу граждане, дайте пройти кондуктору! –прокричала она, пробиваясь в зад трамвая.
Внешний осмотр нечего хорошего не дал, сиденье было чистым и аккуратным на вид, она посмотрела на пассажиров и не могла понять в чем тут подвох, явно что то знают «сукины дети»!?
-Молодой человек присаживайтесь, не стойте ?! –скомандовала она, пристально уставившись похожего на студента оболтуса, со спущенными штанами и мотниной между ног. Он лениво повернулся и пробурчал -Не хочу! Мне ехать недалеко!
Попытки посадить кого либо на это место окончились полной неудачей, все смотрели и молча ехали дальше…
На следующей остановке в заднюю дверь с трудом вползла обильно разодетая бабка с большими кошелками и стремительно направилась к свободному сидению, в предвкушении удобной поездки она широко расставив ноги грузно плюхнулась и тут же с визгом ойкнула, а близь стоящие пассажиры с интересом наблюдавшие за суетливыми бабкиными телодвижениями робко захихикали.
Валентина Петровна, наблюдавшая за входящими гражданами, краем глаза заметила нездоровый смех пассажиров сзади и стала пристально наблюдать за реакцией присевшей бабки. Бабка, немного покрутившись, на сиденье успокоилась и стала рассматривать в окне пробегающий пестрый город.
Петровна подошла к ней и спросила за проезд. Бабуся порылась в одной из кошелок достала и с достоинством депутата протянула замызганные корочки с проездным билетом. Умиротворенное лицо бабуси, ни каким образов не выражало причину раннего взвизгивания, а смешливый вид пассажиров обремененных сакраментальным знанием, еще более заинтриговали Петровну, но вдалеке замаячил Колхозный рынок, бабуля засуетилась и направилась к дверям, оставляя место свободным.
Ждать пришлось недолго, в трамвай ввалился пузатый мужик с бутылкой пива и слегка пошатываясь плюхнулся на сиденье, приглушенный мат раздался сразу, мужик привстал, ощупал сиденье и аккуратно сел снова. Пассажиры снова заулыбались и тихо стали шушукаться между собой, интрига с сиденьем стала переходить в шоу, где каждый мог стать зрителем или непосредственным участником, в зависимости от времени и места. Тем временем мужик умиротворенно ерзал на сиденье потихоньку потягивая тягучее пиво, отрешенно смотрел в окно, рассматривая пробегающий пестрый город. Когда он вышел никто внимания не обратил, стук колес и голос из динамика умиротворяет или убаюкивает всех, а пьяные пассажиры действуют на всех одинаково – они мешают всем, даже пассажирам в аналогичном состоянии.
На заднем сидении уже сидела весьма солидная женщина в элегантных очках и ещё более элегантной сумочкой из крокодиловой кожи, с ничего не выражающим лицом смотря в окно, как и все её предшественники, она как и прочие лица уже слились в единое целое непонятное и усредненное лицо.
Людей в трамвай набилось так много, что все её крики и призывы о долге перед муниципальным предприятием растворялись в потных прижатых к друг другу телах. И некому не было дела ни до странного сиденья, ни до порывов кондуктора пробиться в задним дверям - пассажиры были единой тупой, плотной массой, которой на все проблемы было наплевать! Они ехали и выходили по мере приближения своего мира, оставляя Петровну со своими затасканными деньгами и образами, что забудутся через мгновенье.
Когда час пик незаметно спал она, уставшая от бурного дня поплелась по пустеющему вагону не о чем не думая, плюхнулась на заднее сиденье….и мгновенье- что- то твердое и массивное, расположенное под обшивкой уперлось своей несокрушимостью в неё задницу, она вскрикнула от неожиданности и громко засмеялась, представляя, что чувствовали те несчастные пассажиры что также садились, вскрикивали и молчали не желая конфуза.
Когда её смена закончилась и трамвай тихо вполз в парк на пересменку, она никому сказала об заднем сиденье и его странном дефекте, её было еще долго работать в этом вагоне, а смотреть на лица недоуменных людей было хотя бы каким-то развлечение среди этих серых будней, серого города и лиц не ожидающих нечего нового и неожиданного в поездке в общественном транспорте.