когда казалось: нестерпима боль
и силы мышц скелету не хватает-
обрушился - колени разведя,
и вывернул суставы рук худых...
разбойник ...
кто там с жалостью к нему?!
прощения –
светла
слеза
святая...
за то, что больше зла не причинит,
за то, что копья завели под дых...
а больше – за чудовищную суть
такой же участи, и степени страданий.
которую себе определил
и Божий сын, и просто человек...
когда казалось: нестерпима боль,
он долгим взглядом прекращал рыдания.
и матери: « Я - сын твой» – говорил
усталой зыбью напряженных век...
она молчала, чувствуя вину
за сдержанность натуры боголепной,
не могущей грозу перекричать,
и вырвать глотки грозным сторожам.
не зная Воскресения ещё,
но видя кровь и голод жирных слепней
она молчала, выбившись из сил,
Его – заменой - на кресте дрожа...
ослепнув будто... вымерила холм
ползущей тенью, выросшей под вечер.
оглохшая – услышала мольбы
разбойника с косматой бородой...
распятых трое – одного жалеть-
другого - меньше - раз преступны речи?»
о, нет, как сыну поднесла бы джаг
и напоила третьего – водой...
стопе – опора материнских рук:
чтоб тяжесть не срывала сухожилий.
дай, Господи, расплавиться земле
до преисподней обнажи нутро!
когда все ищут блага для себя,
найти таких, чтобы любовью жили
возможно ли? !
взошедшего на крест - от копий блики
трижды ослепят ...