До последнего мрачный день, как обычно, в минус.
Я живу по заветам Бродского - не выхожу.
Я достиг апогеи чувств, где тебе не снилось.
Ты отдашь предпочтение бритвам или ножу?
Я потерян в пустыне греховности падших женщин.
Я не верен себе и другим, и на Бога ропщу.
Но мое благородство иссякло давно - не вечно.
Не поможет, но все же, поставь за меня свечу.
Не пытайся вернуть иллюзорных признаний письма.
Я писал их тебе, чтобы ты разжигала камин.
Я совсем изувечен наркозом осенних листьев,
Я дышу через два, через раз горькой мыслью томим.
Выпей чай и разбей об пол мой фарфоровый чайник.
Затопи в вине мерзкий взгляд - недостойный я.
Твоего Эдема, Элизия я изгнанник.
Погуби же надежду в душе потемневшей глупца!
Как прощенье Христа для меня есть твоё прощенье.
И твои наставленья, как заповедей тайный лист.
Моя Дева Мария, проси для меня искупленья!
Есть ли в том парадокс, что закончу я как атеист?