Ты красива. По небосводу
траектории в стол чертя,
колыхнёшь в океане воду,
тронешь душу мою. Хотя
ты ведь знаешь, что есть другая,
что в безумии зимних дней
застилает глаза пурга, и
все стихи в основном о ней,
все молитвы. Но в ней уюта
нет. Молитвы-то: грей, свети...
Ерундой занимался Ньютон,
изучая её пути.
И, сверкая в потоках плазмы,
как она далека, чужда.
Оставаясь почти без глаз, мы
всё глядим не пойми куда
сквозь бинокли и телескопы.
Точка фокуса - чёрт-те где,
только... как же идти легко по
освещённой тобой воде!
Если будни гнетут, давя на
жалость, скажет селеновед
посмотреть, как легко и рьяно
ты несёшь путеводный свет
свысока. И, надеюсь, вниз не
рухнешь. Женщины неверны,
но ни разу, ни разу в жизни
я не видел твоей спины!
Вместо ссор и обид зыбуче,
лунно-холодно спрячешь гнев,
за тяжёлой вуалью тучи,
может, чуточку покраснев.