Знаешь, Господи, странно так, вроде, всё, как хотелось:
Много музыки вечером и за окнами зарево,
Я, как лев в старой сказочке, пью шипучую смелость...
Только мне, слышишь, Господи, до безумия жаль его.
Он ведь был - помнишь, Господи? - полон чёртовой силы,
Я была словно в крепости, находясь просто рядом с ним,
Он горел - я вдыхала жар, а не просто любила,
А теперь его выжгло его собственной яростью.
У него не глаза теперь, а окошки темницы,
Где внутри - видишь, Господи? - что-то дерзкое прячется.
А смотреть туда страшно мне, как на сбитую птицу,
Раз посмотришь - и, Господи, не поётся, не плачется.
Ты верни его, Господи, пусть не мне, пусть другая
Отомкнёт все замки ему, впустит в день его завтрашний.
Мне так жаль его, Господи, почему - я не знаю,
Но меня этой жалостью разъедает, как ржавчиной.