Всполошились все собаки…
Без дороги, напрямик,
С палкой гнутой не для драки,
Шёл юродивый Чевык.
На пальто нашиты банки,
Из под кильки и бычков...
Ест беззубым ртом баранки,
Иногда махнёт смычком
Что привязан на шнурочке,
На груди вместо креста…
Он вошёл из детства в строчки
И наверно неспроста.
Смотрит синими глазами,
Удивляя синью май.
Между бдением и снами…
Знай целует каравай.
Мамка хлеба не жалеет,
Сало завернёт в платок…
Бабьим сердцем, как умеет,
Доброты подаст глоток.
А юродивый смеётся,
Солнцу, радуясь и дню.
Детской головы коснётся
И прошамкает: - «Люблю.»
В рваных сапогах по лужам,
В дырки льётся жизни грязь…
На ресницах мокнет стужа,
В синем взгляде отразясь.
Шурка Чвык не знавший мамки,
В мир глядит святой душой.
Ест беззубым ртом баранки,
Запивая их слезой.
Чвык - так он себя называл. А на самом деле фамилия его Чевык.