У меня пять часов, чтоб спасти этот мир.
Кто-то нервно звонит в дверь соседской квартиры,
Это все — эпизод неудачной сатиры,
Что придумал народов давнишний кумир,
То есть Бог.
Он казался мне скользкой холодной рукой,
Я страшился заветов Его с колыбели,
«Ну, смирись же!» — мне в окна вороны скрипели,
Я боялся их больше молвы за спиной.
«Ну, смирись…»
А сегодня толкуют, что Бог — это я,
Мне возносят молитвы как древней иконе,
Мне бросают дары и хвалу на перроне,
А в газетах строчат снова тонны вранья:
«Наш пророк…
Ты герой, ты же знаешь все тайны небес!»
У меня сто агентов, и каждый за злато,
Как Иуда мне служит до часа расплаты,
Я и правда силен как слепой Ахиллес!
«Ах, смирись…»
Я считался и магом, и грязным вором,
И убийцей, и психом, и даже блаженным,
А теперь мир, на грани кровавой геенны,
Столь нелепо поддержку находит в чужом.
Я герой!
Так устал, пять часов ожидая конца…
Я смотрел, как огонь поглощает деревья
Как последние люди горят как поленья
И ступал в темноту с любопытством юнца.
Я домой…
«Он бы мог, без сомненья, спасти этот мир,
У героев есть власть над устройством Вселенной,
Но, наверно, его погубили изменой…» —
Новой расы расскажет потом командир
Про мой мир.