Когда мы так стоим друг против друга,
когда мы так молчим друг против друга,
как будто оскорбленья говорим,
тревога в сердце входит - гложет, гложет;
мой лоб горит, бежит озноб по коже,
затвердевает, каменеет память,
облитая морозной тишиной,
и сами мы - как два согбенных камня
под корочкою черной ледяной.
Нарушив слабым жестом тишину,
я воздух голубой перечеркну,
возьму листок,
и у полей широких,
друг друга поджигая, вспыхнут строки.
Душа моя наполнится словами,
и не замечу, как смягчится память,
и там, где слово упадет «прости», -
там будет дерево зеленое расти.
Не говори, о, ничего не говори!
Который день уже в плену тумана
дождь стонет и оковами звенит.
Где белая зима? Где синий ужас стужи?
Где сумасшедший снег,
который мир закружит?
Взгляни в окно - ни осень, ни зима.
Все сыро, все темно. Какое время года?
Томится непогодою природа,
и я сейчас с природой заодно.
Я думаю: «Да, да!
Не скрыть и не зарыть
ту горечь знанья,
что душу жжет отравой;
не выпрямить уже души и не поправить.
Не говори, о, ничего не говори!
Глаза твои - послы твоих желаний.
Выходит солнце и лучами ранит
туман. И снег лохмотьями летит.
И словно на губах твоих горит.
Не говори!
перевод с кумыкского