Задерживали рейс на Армавир.
и я, рассевшись в полутёмном баре,
бутылку кальвадоса раздавил,
обозревая белоснежный лайнер,
которого тягач по полосе
Катал... – У вас свободно? – И за столик,
ко мне какой-то дедушка подсел.
(Свободных мест нет, в баре, больше, что ли?)
– Вы, в Армавир? - Ну а куда, – махнул
рукою я. – С погодой что-то худо...
– Не скучно вам? А может быть, в игру...
сыграем? – Дед, давай, вали отсюда...
– Да ладно, ждать отлёта все равно...
А правила просты: на пассажира
ты укажи мне пальцем. Про него
всё расскажу: чем он живёт. – Да, было б
прикольно. Что ж давай, дедуля. Вот...
Барм'ен. – Он – гей, друзья зовут Мурзилка.
Живёт с каким-то скульптором и ждёт,
когда бабуля сдохнет, чтоб квартирку
её продать, и с другом со своим
уехать жить куда-нибудь на остров...
– Ну ладно, дед, давай закончим с ним.
Вон у окна старушка… – Это просто.
Знакомься: Баба Оля. И она –
владелица подпольного притона.
Своих девчонок истязает. (Мда-а).
По вечерам. При помощи страпона.
– Ох, извращенка... Я заёрзал аж. --
А вон, мужик у бара в лётной форме?
– А-а. Этот лётчик – конченый алкаш.
Смотри - час дня, а он уже не в форме.
Щас за штурвал он сядет, и ваш борт
Направит прямо в гору... Что с тобою?
Стерев со лба ладонью липкий пот:
– Дед, – говорю, – а обо мне какое
сложилось мненье, может, скажешь, а?
– Ваще фигня. В твоём, мой друг, желудке
пять капсул с героином. И одна
вот-вот раскроется. И, сразу , в жутких
мученьях и конвульсиях помрёшь...
Тут щелкнуло в башке моей чего-то.
Воткнул я деду в глаз столовый нож.
И поспешил тот бар аэропорта
покинуть. А потом, поймав такси,
на нём поехал я до Армавира.
Все думал: – Боже, Боже упаси,
нас от таких попутчиков-дебилов.
И чтоб ещё хоть раз свой "Стройбетон"
покинул я, рванув в командировку...
Ну, дед... Мистификатор. Как же он
сумел мозги запудрить мне так ловко...
Дождь кончился... Пел чибис в вышине.
Летел меж черных пашен жёлтый "Ланос"...
Уснув, я не почувствовал во сне,
Как капсула. В желудке. Разорв'алась...