Брела в неведеньи простом
По шумным улицам, нагая,
Своим огромным животом
Прохожих и собак пугая.
Вот-вот должна была родить
Олигофрена иль Мессию,
И не могли её смутить
Прямые взгляды иль косые.
Не знали, где она живёт,
Не знали, кто она такая,
Шептались, глядя на живот:
Душой больна или святая.
Казалось, тот, кто в животе,
И управлял её походкой.
Ступала, словно в пустоте,
Осанкой поражая гордой.
Ни вой пронзительный гудков,
Ни мат шофёров изощрённый
Не нарушали темп шагов
И взляд спокойный, отрешённый.
Склонялось солнце на покой,
Заметно удлинились тени,
И вдруг слепой старик с клюкой
Встал перед нею на колени.
Коснулась головы седой –
Живот слегка заколыхался -
Нет, не прозрел старик слепой,
Но рот беззубый улыбался.
И дальше двинулась она
К ручью, где вербы и осины.
Хозяйка времени, Весна,
Её укрыла дымкой синей.