Этот город пропах нафталином и запахом тканей с финских прибрежных фабрик.
Вдоль его ватерлинии снова брожу легкомысленно, правда, уже один.
Не напишет прощальную памятку мост поцелуев в страхе своих гильотин.
Не устроится, втиснув своё недобитое тельце в двор-колодец,
И повиснет на канделябре.
Даже, знаешь, мне кажется, я ведь до ужаса прав, что гуляю один по «Петра творенью».
Или как там его называли тогда в своё время и прадеды, и отцы?
Только вряд ли забью я на всю эту тупость, нечёткость и образцы.
Лучше буду всё так же ходить по отмеренному в секундах, по доверенному маршруту
И проматывать воскресенье.
Ты б навек позабыл, и любой позабыл бы на месте твоём сухой воздух и солнце.
Обитал бы в холодной парадной, закрывшись обрывком гардин.
И везде там жил граф или, может, какой-нибудь простолюдин,
Хотя тоже с графством в душе – неприветливый, знающий цену себе, горделивый,
Зарабатывавший червонцы.
И пускай для тебя, город северный, строчки мои нацарапаны вязью арабской.
Я прошу: будь ты хоть под болота и Ладогу вниз погребён,
Не пиши на воротах, мол «в низких чинах и с собаками вход воспрещён».
Не меняй свою кротость на псевдовеличие, резко войди в апогей совершенства
И оставь пиетет эмиссарский.
©Che.K.