Когда тьма глаза раскрывает,
В ночи устраивая танцы,
Мой дар от пера распирает,
Прося на бумаге остаться.
Мир пиром выпрет восходящий лучик,
Желть вызарив на Сибирских небах.
Я - поэт. Я - великомученик.
Но я - не Моцарт, и явно не Бах...
Распомпезился...
Опечаливая печь затухающей души,
Дожигаю в ней последние тезисы
Пьяниц, хулиганов и ворошил.
На рассвете умрёт последний секрет
Под хлопками глухих оваций.
А мир, всё так же, взращён и согрет
Холодом нежных пальцев.
И каждый день, как его предшественник,
Меня в нём реинкарнируя,
Читателя сделает главным наследственным
Того, что оставлю миру я.
Как старый шкаф голова моя - пыль там
И голос, ласкающий слух.
Я вдохнул весну через фильтр,
Оставив на нём смолу.
Мама, я плохой человек и убийца реальности -
Мои руки по локоть в стихах!
Что толку в руках священный грааль трясти,
Имя выколачивая себе в летах?
Жизнь - цикл ужасов в трели птичьей,
Улиц праздничных в красках ад.
Я - несчастный курильщик без спичек,
Ожогами вымученный от губных помад.
Время, поэту воду по следу лей!
В памятник выделывай гор монолит.
Грядёт эпоха Фонвизинских "Недорослей",
Грядёт эра Набоковских "Лолит".
Кругом не то холодно ль, пусто ли?
Ищи меня, счастье, в шагах назад.
Ищи меня и вспоминай без устали,
Как нам тьма раскрывала глаза...