С 79-Й ГОДОВЩИНОЙ ПОБЕДЫ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ! С ДНЁМ ПОБЕДЫ!
Документальный рассказ моего отца
Седьмые сутки 30-ый партизанский отряд под командованием Василия Андреевича Медведева шёл на северо-восток по лесным чащобам оккупированной фашистами Ленинградской области. Тяжело идти ночью по мокрому осеннему лесу, но воинский долг и приказ командования, направившего отряд ещё в жаркие июльские дни в тыл врага, желание вырваться к своим предавали силы партизанам в этом тяжёлом, опасном походе.
Отряд за два месяца на оккупированной территории нанёс врагу несколько сильных ударов, разрушая мосты и вырезая связь, нападая на врага на дорогах и в деревнях.
И теперь, выполняя задание, выходил из глубокого тыла врага, имея ценные разведданные для командования Красной Армии.
Где проходит линия фронта, не знал ни командир, ни бойцы отряда, но чем дальше на северо-восток и ближе дальние подступы Ленинграда вражеских гарнизонов и войск на дорогах становилось всё больше. Ими были заняты все населённые пункты не только у шоссейных дорог, но и в глубинке. Теперь днём отряду невозможно было двигаться: действовала разведка отряда под командованием Ивана Петрова, смелого разведчика и отличного следопыта, а иногда в разведку уходил комиссар отряда, бывший журналист ленинградской газеты “Смена” Савостин Александр, заброшенный в тыл врага. Он стал комиссаром после гибели нашего старого комиссара и теперь являлся душой отряда.
Недалеко от станции Вырицы немцы обнаружили разведчиков и пытались захватить их в плен. Несмотря на категоричное указание Медведева вести разведку бескровно, Петров с группой партизан, забросав немцев гранатами, отстреливаясь, отошёл со своими людьми через болото в лес. Избавившись от преследования и сделав по лесу порядочную заячью петлю, Петров вывел группу снова к железной дороге.
С опушки леса хорошо видна железная дорога, метров на 200 лес немцами у дороги спилен и повален: это зона защиты от партизан, как её называли немцы. Днём тяжело её пройти, а ночью попадёшь в такой завал, что не сразу выберешься и шуму наделаешь так, что как раз под немецкую пулю попадёшь.
Пока мы сидели, заняв удобные места для стрельбы в случае появления противника, Петров ушёл искать место для перехода дороги, через которую шёл путь к лагерю отряда. В мирное время перейти железную дорогу не представляет никакого труда, а вот сейчас, когда кругом сильный и коварный противник, сделать это было нелегко. Нужно пройти незаметно, ведь по этому пути придётся вести отряд, - итак нарушен приказ командира – разведка вышла со стрельбой. Об этом беспокоились и Петров, и вся наша группа разведчиков. Пока мы находились на этой безымянной лесистой высотке, по железной дороге дважды прошла дрезина с немцами. Значит скоро должен был пройти, вероятно, эшелон. Так и случилось: он появился из-за поворота и на небольшой скорости пошёл в сторону станции; отчётливо были видны немцы, на платформах везли танки и артиллерию, из-за стука колёс не было слышно разговора.
Пошёл холодный осенний дождь. Накинув плащь-палатки прижались под тень могучих сосен, напряжённо ждали, Петрова. Вскоре он появился: ещё издали стал слышен стук прицельной планки автомата. Это наш условный сигнал. Комиссар был доволен: он нашёл хороший переход. Иван повёл нас в глубину леса. Мы вышли на опушку большого покоса, по которой не выходя на открытое место подошли к просёлочной дороге, затем к железной дороге. Перешли её быстро и тихо, не оставляя следов: последний за собой заметает землю веткой.
Ориентируясь по компасу и карте, которая была у комиссара, пробирались к лагерю. К вечеру промокшие и уставшие пришли в отряд.
В лагере костров не было, но встреча с товарищами как-то согревала. Мне кто-то из ребят дал сухие портянки - переобувшись становится теплее, а по лесным нашим законам разведчиков по возвращению кормят лучшим, что есть в отряде, поев, ложусь с ребятами спать. Докладывать командиру – это дело комиссара. Мы ещё не успели выспаться как нас разбудили: поступила команда двигаться.
Наша группа разведчиков снова была впереди, шли осторожно с автоматами наизготовке, в любую секунду готовые открыть огонь. Когда проходили открытые места, на горизонте далеко-далеко были видны вспышки от артиллеристских дуэлей, но выстрелы не слышались.
Всем хотелось быстрее дойти до этого рокового рубежа, где шёл смертельный бой, прорваться к своим, либо погибнуть в бою. После длительного блуждания по лесу мы вышли на знакомый нам просёлок и после небольшой разведки перевели отряд через железную дорогу.
Утро следующего дня мы находились вдали от железной дороги в сухом сосновом бору, спали мы крепким, чутким по-звериному, партизанским сном. Часть отряда бодрствовала в секретах. Больших боевых операций не проводили: минировали попадавшиеся дороги, вырезали связь и совершали нападения на одиночные машины или мотоциклистов. Железную дорогу, которую перешли, ребята со взвода Комарова заминировали.
Здесь, на этом привале, командир с комиссаром Савостиным А. И. приняли решение выходить на Ленинград через Октябрьскую железную дорогу. Группа наших разведчиков узнала, что фронт находился по реке Волхов. Предстояло пройти на Восток почти 150 км по армейским тылам врага. Когда об этом нам сообщили, все очень обрадовались, потому что теперь знали, где фронт, а то немцы давно бросали листовки, что Москва и Ленинград взяты ими, и Красная Армия отступает к Уралу.
Совершив еще один переход, остановились в лесу вблизи деревни Болото, почему-то так нелестно назвали деревню, состоящую из 12 домов. Не могли сказать и сами жители почему, хотя попасть в эту деревушку от большака было действительно трудновато. Дороги осенью не простые. От местных узнали, что немцев у них не было. Удалось помыться в бани почти всему отряду, а из закопанных колхозных запасов набрали хлеба на дорогу. Перед уходом на Восток командование отряда решило совершить нападение на немцев. Местом для засады избрали шоссе, которое проходило в 7 километрах южнее деревни.
На боевое задание вышли два взвода, командир и комиссар отряда. К месту операции мы пришли за несколько часов до рассвета. Заняв удобную позицию, стали ждать появления колонны с немцами. Долго никого не было, кроме одиночных машин. Наконец под вечер наблюдатели сообщили, что по дороге идет 8 машин с немцами. Их пропустили до середины засады. Под переднюю машину полетели гранаты. Партизаны повели сильный огонь из автоматов, пулеметов и винтовок. Загорелись машины на дороге. Послышались крики немцев и редкий ответный огонь. Вскоре все стихло. Отряд захватив трофеи, быстро ушел в лес.
Впоследствии нам стало известно, что немцам пришлось поставить на этой земле больше 120 березовых крестов с касками. Возвратившись в лагерь, командир дал приказ на короткий отдых, и вскоре мы снова были в пути. Через несколько дней, пройдя мимо многочисленных немецких гарнизонов, отряд вышел в район Черных лесов, откуда до реки Волхов оставалось всего лишь 12 километров. Фронт теперь был слышен хорошо, бой впереди шел днем и ночью.
В первую разведку группу повел наш начальник разведки Петров. Возвратившись, разведка доложила, что прошли они почти до немецких окопов у Волхова. Мы перешли железную дорогу Чудово-Новгород и шоссе Москва-Ленинград. По обеим дорогам было большое движение немцев, и перейти их незамеченными, отряду было весьма сложно. Однако Петров, оценив увиденное, высказал предположение, что немцы, имея перед собой широкую водную преграду, много войск на линии обороны не держали.
Утром, когда я был около шалаша командира, группа наших бойцов привела 5 человек военных, похоже окруженцев, но с оружием и со знаками различия в петлицах. Были среди них один капитан и один лейтенант. Оказалось, что это разведка большой группы войск 41-го корпуса, которые под командованием полкового комиссара Радинского, пробивались к своим после полутора месячной героической защиты города Луги. Будучи окруженными, войска корпуса продолжали удерживать Лугу, чем спасли положение обороны города Ленинграда, и сейчас отходили по приказу командования фронта.
Наш отряд получил приказ от полкового комиссара вместе с разведкой корпуса обеспечить выход и прорыв на восточный берег реки Волхов. Более 5 дней мы вели разведку. Каждый день несколько групп уходило на Восток, но никому не удовалось прорваться к реке и переплыть ее, чтобы связаться с нашими войсками. На вожском предполье между рекой и Ленинградским шоссе у немцев была сильная оборона – множество дзотов, блиндажей и войск. Предположение Петрова не оправдывалось. Положение наше было безвыходное: продукты были на исходе, теплой одежды не было, а наступили холода. Ночи без костров были особенно холодными. А в групп войск кроме конины вообще ничего не было. А вести собравшихся в лесу почти 800 человек на другой участок фронта было бы окончательной гибелью. поэтому решили во чтобы то ни стало пройти к реке, связаться со своими на восточном берегу и просить помощь артиллерийским огнем и переправочными средствами. Кроме того рассчитывали, что у немцев имелись лодки.
3-го октября в разведку вышли одновременно несколько групп, в том числе и автор этих строк. Нас было двое, кого командир познакомил по карте с маршрутом и поставил задачу пройти до дорог и провести наблюдение, как они охраняются, просочиться в район немецкой обороны, засечь огневые точки, дзоты и где у них на высотках окопы и артиллерийские позиции.
С осенними утренними сумерками, мы были у дороги. Прислушались: все было тихо. Приодолев по-пластунски мелколесье, перебежали железнодорожное полотно и шоссейную дорогу и сразу попали в лесной массив. Осторожно пробирались вперед, откуда слышалась стрельба. Справа начала стрелять по восточному берегу немецкая пушка. Обследуем этот район, запоминаем немецкую оборону и приметы по характеру местности. Мы на корточках, где ползком пробирались вперед. Лесок кончился, впереди, на высотке был виден, хоть и не четко немецкий дзот и немцы около него, похоже, что рядом окопы. До реки недалеко, ее почти чувствуешь в низине в дымке тумана. Испытывать судьбу мы не стали, и решили до полного рассвета добраться обратно за железную дорогу в лес. Когда мы уже были в лесу и вели наблюдение за дорогой, наши с восточного берега начали вести огонь по дороге. Немцы открыли ответный огонь. Пошла интенсивная перестрелка из пулеметов.
В лагерь мы с напарником фамилию которого за давностью времени не помню, возвратились поздно ночью, доложили командиру свои наблюдения. Видим, что Медведев в настроении. 4-го октября началась подготовка к последнему броску. С вечера отряд снялся и пошел в расположение 41-го корпуса. Последние, своих 800 человек разбили на 2 колонны. Южную повел наш отряд, северную – разведка корпуса. Начальник штаба отряда Земский В. И. и комиссар Савостин А. И. пошли вперед с разведкой. В пути следования я получил от командира приказ подготовить группу, чтобы при прорыве выйти с разведкой вперед и с началом атаки уничтожить дзот и немцев в окопах, которых мы засекли в разведке. Подбирая людей из своего взвода, и несколько человек из солдат и офицеров корпуса.
Колонна шла медленно, но глубокой ночью мы были уже у железной дороге. Людей построили по 10 человек в ряд. Вскоре мы получили сигнал начинать движение, перебегаем дорогу и быстро бежим прямо в центр немецкой обороны, пока где-то впереди стреляют немцы по восточному берегу. Но вдруг, где-то справа началась стрельба, я уже вижу окопы, дзот, бросаю 2 гранаты, падаю, стреляю и снова бегу вперед. Рядом бегут боевые товарищи, врываемся в окопы, там лежат убитые немцы. Незадерживаясь бежим вперед, снова попадаем на траншею. Немцы ведут огонь, мы стреляем и ползком, ползком вперед. Несколько брошенных гранат решают дело. Вот и берег реки. Наша артиллерия ведет частый и сильный огонь. Снаряды рвутся в местах, где мы только что недавно были. На берегу собралось нас уже много, организуем круговую оборону, ведем огонь по наступающим немцам. Кто-то нашел в камышах две лодки без весел. Грузимся, прикладами гребем. Несколько человек поплыло в ледяной воде, держась за борта лодки. Немцы ведут огонь по реке. Мы с лодки стреляем по немецкому берегу, а на берегу идет бой не на жизнь, а на смерть. Вот и наши: они бегут к нам, мы выскакиваем на берег, нас увлекают в траншею, кто-то дает закурить настоящей махорки, а на реке продолжается переправа. Немцы стянув силы, ведут сильный огонь по реке, но уже в основном те, кого пощадила пуля или осколки снарядов, все переправились.
В отряде мы недосчитались нескольких солдат и офицеров 41-го корпуса.
Выходим на направление к станции Малой Вишера. Через несколько месяцев, находясь на северо-западном фронте, автор встречался с некоторыми солдатами героического 41-го корпуса, задержавшего бронированный кулак немцев, направленный против Ленинграда. Они, пережившие горечь отступления и окружения, снова воевали с врагом. В этом тоже была сила нашего советского духа и патриотизма защитников Родины 1941 года.
Бывший командир взвода
30-го ленинградского
Истребительного отряда,
Начальник штаба
10-го партизанского отряда
Северо-западного фронта
М. И. Каплан