По рассказу героя описываемого события,
бывшего ребёнком в годы войны.
От хаты к хате, от темна и до темна
Ходила, всеми клятая, война…
Рядилась всяко-разно, подвывала
Собачьим хором по дворам… Бывало,
Прикинется конвертом, а в конверте
Скупой отчёт о чьей-то славной смерти.
Такой-то… пал геройски… смертью храбрых…
Война… А хутор – старики, да бабы,
Да стайки ребятни полуголодной.
И не было границ нужде народной…
Война питалась даже детским плачем…
…Ввалились фрицы в дом. За спины прячась,
Война вошла, поджав притворно губы.
Вошла и притулилась возле грубы*.
И сыпалась на стол еда, как манна
Небесная, нежданно и гуманно.
…Для всякой раны есть пригоршня соли.
И эти твари поглумились вволю,
Когда дитя пред очи стать призвали,
Как боги…Видел это Бог? Едва ли…
Ребёнка носом ткнул нерусский ирод,
Где в самом центре яств чумного пира –
Повидло на некрашеной столешне…
Сквозь сытый смех солдат, как выстрел: «Ешь,ты!»
Он ел из банки пальчиком, а ложку
Не дали: «Ешь!» Он кушал понемножку,
Покуда мог. И плакал – стало плохо…
«Ешь!» - двигается банка, «Ешь!» - и хохот…
…Когда же на Кубань, как божья милость,
Неистовая ненависть явилась
Со щедрым «угощеньем» из шрапнели,
Фашисты это, как повидло, ели!..
«Ешь!» – «выходили на берег «катюши»,
«Ешь!» – и по-русски потчевали «в душу»,
«Ешь!» - мстил огонь, «Ешь!» - эхом вторил грохот,
За каждую обиженную кроху…
…Ах, дети той войны! Её гостинцы
И в мирных снах вам продолжают сниться,
Как первое военное причастье.
И горек в горле ком от давних сластей…
_______
*ГрУба – кубанское название невысокой печки с плитой для приготовления пищи.