Марк Некрасовский Луганск
Родился в Луганске. Образование высшее – учитель истории. Автор книг стихов «Мы Одиссеи в жизни и любви», «Мы всё же достигаем высоты». Произведения Марка Некрасовского изданы в коллективных и периодических изданиях Украины, России, Израиля, Германии. Лауреат многих литературных конкурсов. Член Межрегионального союза писателей и Союза писателей ЛНР. Живёт в Луганске.
Танго смерти
Сколько их было? Дюжина?
Семнадцать иль двадцать пять?
Жизнь войной отутюжена
И не кому их считать.
Каждый из них был маэстро,
Гордость и слава страны.
В состав одного оркестра
Смертью они сведены…
1
Гласили фашизма законы,
Бог создал евреев зря.
И повезли эшелоны
Их в гетто и лагеря.
Из Франции, Бельгии, Польши
Везли их на смерть палачи.
Жизнь в лагере длится не дольше,
Чем время дойти до печи.
Не знали убийцы сомнений,
Приказы нельзя обсуждать.
А пепел как удобрение
Крестьянам легко так продать.
Одежда, обувь, игрушки -
Всему есть своя цена.
На деньги делали пушки,
Чтоб продолжалась война.
А кожу на абажуры,
Моды фашистской писк.
Правда, для тонкой натуры
Есть огромнейший риск.
Может не выдержать разум
Так трупы сжигать людей.
И выход нашёлся сразу
Евреев сожжёт еврей.
Дадим для таких отсрочку,
Может и смерть подождать.
А выполнят дело – точка.
Прикажем всех расстрелять.
Жиды нам твердят о вкладе
В мировую культуру.
Нет личности в этом стаде,
Знаем мы их натуру.
Еврей по натуре шлюха.
Продаст и родную мать
Скажем, и гениев духа
Арийцев будут играть.
И вот из всех эшелонов,
Прибывших из разных мест,
Для подтвержденья «законов»,
Собран был лучший оркестр.
Играйте Вагнера, Баха
И шанс есть жизнь сохранить.
Что побледнели от страха?
Не бойтесь, будете жить.
Каждый из них был маэстро,
Гордость и слава страны,
В состав одного оркестра
Смертью они сведены…
2
После вечерней проверки
В бараке оркестр не спал,
И каждый по личной мерке
Всю свою жизнь проверял.
Тишину разорвал скрипач,
Тот, что был всех моложе.
«Есть в сердце моём только плач:
Что ты делаешь Боже?
Когда мы играли Баха
В печь уходил мой отец.
И скрипка была как плаха,
И разве я не подлец?
Жизнь продлевать на коленях -
Это удел рабов.
Нет во мне больше терпенья,
Нет утешения слов.
Завтра я скрипку брошу
Оркестра покину строй
Чтоб коменданта рожу
Не радовал я игрой».
- Музыка наше оружие! –
Прервал его речь дирижер, –
Вскроем врагов мы бездушье,
Убийцам дадим отпор.
Танго написано мною.
У каждого выбор есть
Струсить пред вражьей стеною
Иль защитить свою честь.
Подарим надежду жертвам,
Расскажем о вечной любви
И пусть всех нас ждёт muerto*.
Спас он всегда на крови».
_____________________________
muerto* - исп. - смерть.
3
А вечером после акции
Оркестр комендант собрал
И стал им читать нотации:
«Жид по натуре нахал.
Приказывал: Вагнер и Бах.
Что же вам так неймётся,
Думаете на небесах
Вам и это зачтётся?
Вы можете исполнять
Ваше жидовское танго,
Но вам придётся узнать
О принципе бумеранга.
Сыграете, в крематорий
Уйдёт от вас музыкант.
По пеплу узнаем вскоре
Сколько же весит талант.
А жизнь только раз даётся
И глупо зазря сгореть.
Выбор у вас остаётся:
Геройствовать - это смерть.
Мораль для тонущих гири,
И кто вас будет винить?
Играйте «Полёт Валькирий»
Чтоб жизнь свою сохранить».
Сказал и ушёл, оставив
Стоять музыкантов строй.
И каждый думал о праве
Себя сохранить игрой.
И каждый думал о близких,
Сгоревших в огне печи.,
Об утреннем страшном риске,
И не было сна в ночи.
И не было сна и каждый
К утру для себя решил,
Хоть жизнь даётся однажды
Предателю свет не мил.
А утром пришли вагоны,
И смертники строем шли.
И танго сквозь все препоны
Пело о вечной любви.
О том, что ждёт их всех счастье.
О том, что спасенье есть,
Что скоро пройдёт ненастье
И радостной будет весть…
Когда же покинул вагон
Последний новоприбывший.
Тромбон положил на перрон
Старик, что был всех их тише.
Он выбрал себе дорогу,
Ведущую в крематорий,
Как лестницу прямо к Богу,
С которым встретится вскоре.
И завтра играли танго,
И брошен был контрабас.
(А принцип ваш бумеранга
Коснётся наци и вас).
И так день за днём, играя,
Редел музыкантов строй,
И словно ворота рая
Оркестр открывал игрой.
Последней играла скрипка,
Как с Богом вела разговор.
И музыканта улыбка
Фашизму давала отпор.
Пощёчиной бил талант,
И став, как бумага белым,
В скрипача сам комендант
Свой разрядил парабеллум…
***
Сколько их было? Дюжина?
Семнадцать иль двадцать пять?
Жизнь войной отутюжена
И не кому их считать.
Мир их исчез в круговерти.
Стёрт был с лица Земли.
И танго любви и смерти
Нот нигде не нашли.
А что же от них осталось?
Рассказ, а это не малость,
О том, как живые мишени
Погибли, не став на колени.
Каждый из них был маэстро…