Давид старался подойти поближе.
А та, страша ветвями повела,
Чтоб показать, что в этом тихом месте
Непрошенного гостя не ждала.
По звукам, что из сердца исходили,
Он слышал много боли и тоски,
Не сбывшееся счастье и обиду
За ночи одинокие и дни.
Звук был не тем, что музыканту нужен.
Хотя какая разница сейчас
Решать «необходимость» и «полезность»,
Когда ручьями слёзы льются с глаз.
Давид был «желторот» в делах любовных,
Он трепетно лишь звуки собирал,
И каждый, через душу пропуская,
Мелодией потом передавал.
Из жалости, а может от желанья
Красавице хоть чем-нибудь помочь,
Он искренне сказал: «Не удивляйся,
Что пред тобою я, лесная дочь!
Ручьи с твоих ветвей текут напрасно.
Ты стала ивой и что из того?
Ещё чуть-чуть и, кажется, засохнешь,
Не повидав красавца своего.
С чего же ты расстаться с ним решила?
Верней всего, ты не умеешь ждать!
Ему дано заданье непростое,
И это нужно было понимать.
Представь, вот он придёт, неся победу,
Не на щите прибудет – со щитом,
С желанием любимую увидеть,
Что до сих пор была чудесным сном!