Детектив-шутка для Таши и Насти
Что-то не ладятся дела с амурами у двух сестёр в гостях у своей бабушки. Любовь – не шутка. Вот только до следователя Авоськина это доходит в последнюю очередь. Сколько же для этого нужно выстрелов?
Действующие лица:
Наталья Стешкова – старшая сестра, модельер-дизайнер.
Анастасия Стешкова – младшая сестра, учится на детского психолога.
Бабушка Лёля – бывшая учительница, бабушка сестёр по маме.
Сергей Авоськин – следователь криминального отдела города.
Владимир – подающий надежды молодой художник.
Дядя Женя – племянник бабушки Лёли по её сестре.
Две сестры в отпуске и на каникулах в гостях у своей бабушки в её трехкомнатной квартире в г. Стешкове. Настал 21-й день их приезда.
ТЕТРАДЬ ПЕРВАЯ.
БОРДОВЫЕ РОЗЫ
[Наталья Стешкова, Т а ш а, в ярости. То сбрасывает на пол акварели, то поднимает их, то снова берётся за кисть, то опять швыряет её об стенку. Видно, что это не лучший её день.]
Т а ш а.
[Ах! Ах!.. Ах, Модельяни-одеяньи!..
Ах, мода!.. Вот же выбрала призванье!
Ни грех?! Ни суета?! Не знаю, как назвать
тот взлёт или паденье к совершенству.
Что ж так заводит, в чём же здесь блаженство?
Когда лицо и звук, и жесты, и фигура,
и тренье матерьяла, и фактура
так сходятся! И не сойти с ума?!
И это всё моя рука
придумала, пришила и извила
в прекрасной геометрии причины
того, чтобы прохожий вдруг отметил,
весь приосанился, окосоглазил,
Гераклом заходили плечи,
забыл себя и папу с мамой,
вдруг потянулся к ней –
из миллиардов вынутой его глазами,
его желаньем чуда!
Ах, канальи! Ни моя ль причуда
даёт толчок природе размножаться мудро?
И он – все-всемогущ –
вдруг коготки упрячет в лапки!
А вы всё говорите: «Это тряпки!..»
[Поправляет два букета бордовых роз.]
Ха-ха! Вот-вот!
Искусство вовремя быть так одетой –
вдруг, бац! – Ромео! Ты – уже Джульетта!!!
…Что ж, нет без травки баобабов.
Всегда и в сей момент ходить-то в чём-то надо.
Вот в чём вопрос, вот Рио-Колорадо:
два берега свести –
и демократию, и стиль!
Надёжность и игру!
И день, и ночь! И пиццу, и икру!
А всё, всё упирается в закон «бритвы Оккамы»!
А проще говоря – в мини-бикини дамы:
есть жизнь, но нет дыхания романтики!
Чем плохи рюшечки и бантики?
[Вдруг останавливается, как вкопанная.]
О, Господи, о чём же я? О, Боже мой,
когда беда идёт за мной!
Вот моя Стесси заболела…
Мы с ней у бабушки как три недели.
К чему всё это я, друзья, –
попала в детектив! В «Версачи на кровях»!
Не думайте, что здесь одна лишь моя роль.
Вот, вот мой местный Пуаро!
[Берёт лист акварели. Видно, что это портрет мужчины в английском костюме. Трясёт портрет обеими руками, как за отворот пиджака, в беспредельном гневе.]
Кампана-Депардье! А вот кошмар:
вот эта «пьеса» на ролях,
а я в подозреваемах…
мых?.. подозреваема!!!
Ну вдумайтесь в глагол?
По-русски – «только зрею»!
И я – убийца!.. Я?!..
Хотелось бы, да плакать не умею…]
[Звонок в дверь. Выходит открывать, возвращается в комнату с Авоськиным.]
С е р г е й.
Мадам, простите, что тревожу,
таков закон. Я каюсь и отрезал б себе ногу!
О… нет! Уже назад пришил!
Я каюсь, красотой грешим!
Ваш блеск! Что делать мне? Вишу на волоске!
Вы модельер?! Художница! Я – точно не во сне?!
Но всё ж представлюсь.
Сергей Петрович. Фэмили престранное,
но не такое уж и срамное:
Авоськин. Сам бы знал, как понимать:
то ль начихать на всё, то ль всё в себя впихать!
Спасибо, уж присяду, вы – добры!
Вот ксива, жаль, что я из ментуры.
Шучу! Своей профессией горжусь.
И, может, Вам я пригожусь?
[Пытается кивнуть по-светски, а не по-военному.]
Когда красавица подозревается в убийстве,
всегда прошу дать фОто и напиться…
Не затруднит – водички и фотО?
И, всё ж, я друг Вам, а не тот,
кем показался, может, Вам
в чугунных очертаньях…
[Жадно пьёт налитую из сифона минералку.]
…Спасибо! Что же, жду признанья.
Т а ш а.
Сергей Петрович, рада я Вас видеть,
и ненавидеть, и предвидеть.
Я очень рада видеть Вас –
костюмчик сделан на заказ.
О кей, мне нравится, приятно любоваться.
А – ненавидеть: Стесси огорчаться
Вы не заставите, я думаю? А что предвижу:
не сядете Вы попою на лыжи,
когда я знаю, что кругом не виновата?
Но есть закон – мечта же ваша:
так обмануть безвинного страдальца,
что сам вам в рот засунет пальцы!
Я не из тех! И Вам утех таких здесь не найти!
О чём здесь речь, мон женераль? Хоть намекни,
мой дорогой Коломбо, милый мой Авоськин!
Я, правда, – ноль… хоть что-нибудь набросьте,
«эскизик» там… И не дурная это шутка,
когда я не была убийцей и минутки?
С е р г е й.
Сюжет? А… Вы уже портрет мой изваяли?
А что – похож! Когда ж нарисовали?
Т а ш а.
Перед приходом. Размышляла я:
не может быть – безвинному судьба
пошлёт бездушного урода?
Тогда зачем мне было жить и шить?
Зачем тогда и Рафаэль, и мода?
[Указывает пальчиком на пиджак Авоськина.]
Но, если честно, то дизайн «прикида»
я рисовала Вам. Вот в чём обида…
С е р г е й.
Не уводи;те в сторону, мадам. Я в этом дока!
Т а ш а.
Да посмотрите, вот же, сбоку
мой лейбл на английском «Эн Эль Джи»,
а Вы скумекали: ля фрэнс, ну, типа «ностальжи».
«Эн Эль» – Наталья Леонидовна, понятно?
А «Джи» как русские «Ст»:
я Стешкова, приятель!
Ну, а серьёзно, это так читают,
как «нью лайн гранд». И это означает
лишь просто новую большую серию
покройчика, фасона и материи.
С е р г е й.
А! Вот разгадка! Вот подстава! Круто!
А мне она небрежно так: «А ну-ка, ну-ка,
пожалуйста, картинку покажи;те.
О! «Ностальжи»! Поди-ка ты! Поди ты,
к нам Франция заехала!
Да, прикидон замашистый!
И так он Вам идёт, папаша!»
Вот подъехала!..
Т а ш а.
Он, вправду, Вам к лицу. И, правда, я старалась.
Вам рассказать, как я искала матерьялу
по всему городу? Но нет, увольте!
Такого нет и у Траволты!
С е р г е й.
И всё же я – урод?
Т а ш а.
Зачем же? Мой дизайн Вам по душе,
раз заказали.
А что не так Вы прочитали…
С е р г е й.
Немецкий я учил…
Т а ш а.
Наверно, в разведшколе, у абвера?
С е р г е й.
Ну всё, довольно! Хватит мармелада!
Простите мне, мадам, но для протокола надо
не «Эн Эль Стешкова»,
а то, что я писал Вам на повестке, вот!
Т а ш а.
Ва! Браво, женераль!
Наверно, Вы игрок на скачках?
Вы ставки сделали, а я – Ваш приз?
С е р г е й.
Пардон, мадам, Авоськин знает цену маскам!
Вы не устали от своих реприз?
Айн вопрос, простите, первый мой вопрос:
не жалко было денег Вам для роз –
вот тех, что сзади Вас на столике
в красивой вазе?
Ещё скажи;те: он принёс.
Умеете устраивать засаду!
Т а ш а.
Я денег в жизни не жалела.
Но, что случилось, вправду, ошалела!
Мне Стесси принесла три розы.
И он… царство небесное ему…
точь-в-точь похожие, такие ж три…
земля ему пусть будет пухом…
Ведь это надо же, пути
так неисповедимы у Христа –
как будто с одного куста?!
С е р г е й.
Стоп! А Стесси Вам зачем
заранее такие ж принесла?
Т а ш а.
Вы что, мон женераль, совсем Авоськин?!
«Заранее» – без правила игра!
Вы эти провокации здесь бросьте!
Я вижу, кто-то здесь мастак в инсинуациях!
Не рано ли махать, Коломбо, санкцией?
С е р г е й.
СкажИте, что ещё и вкусы одинаковы
у всех троих?!
Т а ш а.
Ну, Серж, вопросики, однако!
Пора ещё кого-то мне убить!
С е р г е й.
Красивы Вы, а женщина – лиса.
Но не такого мы хвоста щемили!
Т а ш а.
Вы за кого, мой Холмс, за шефа? За раскрытье?
Если за истину, я – с Вами. Если за статистику –
не мучайте Вы натурэль и мистику!
Я б Вам майора не далА!
Вот, посмотрите, что нашла.
С е р г е й.
Что?
Т а ш а.
А вот те на, Коломбо, Вы – лентяй!
На розах слева – «Эн Эль Джи»,
а справа? Ближе подойди!
[Показывает визитку на букете на ленточке.]
Так Стесси, думаю, больная,
попутала под стрессом
и вместо «Эн» писала «Эйч».
С е р г е й.
Что, языки не знает?
Т а ш а.
Ох, Пуаро, мой милый дурачок,
уж эти знает назубок.
Ошибка странная…
С е р г е й.
Хватит дурить!
Т а ш а.
Дурак ты сам!
С е р г е й.
Мадам, Вы сами всё приклеили!
Т а ш а.
Ой, неужели!
Я честно сутками сидела в акварели
с твоею рожей, милый генерал,
чтоб был похож и чтобы сердце рвал
всем дУрочкам в отделе и мегерам,
и чтобы стервы в городе все разом ошалели!..
С е р г е й.
Что, это правда?.. Неужели…
Т а ш а.
Сергей Петрович, по секрету:
давай, мы Настьку-то – к ответу.
Ужель, ты думаешь, сестру
я под статью-то подведу?
С е р г е й.
Да… Раз – костюмчик. Два – портрет.
Три – вот, подсказка. Спору нет!..
Т а ш а.
Серёжа, Вам – погоны,
мне – ресторан или стаканчик кофе!
Я догадалась! Слушай лишь меня!..
С е р г е й.
Не увлеклись? Кто на дознаньи? – я?
Наталья Леонидовна, красиво
Вы всё тут молвите!..
Мне – фактики! И – живо!
Т а ш а.
Сергей Петрович, уважаю
холодный ум, нетерпеливость сердца.
Но Вы глухой, не слышите и герца!
Здесь что-то Стесси начудила.
С е р г е й.
Так, ещё раз. Я понял, что она его любила.
Но Вовки нет нигде…
Т а ш а.
А Ваш костюмчик?
На нём и, вот, на Вас – вот весь изюмчик!
С е р г е й.
Мадам?!!
Т а ш а.
Я преклоняюсь Вашей воле,
мой маршал, только бы изволить
Вы думать начали…
С е р г е й.
Поближе к розам!
Т а ш а.
Нет, зовите Стесси!
С е р г е й.
Нет, не могу. Нет предписанья.
Подумайте до нового дознанья и свиданья.
…И, как Коломбо у порога, не удержусь:
портрет мой сколько будет стоить
на вашем братском авеню?
Но, если честно, дежавю:
его я раньше где-то видел?
Хотите, я портрет куплю?..
Ну вот те раз, я вижу, Вас уже обидел!
Т а ш а.
Эх, женераль, а я…
С е р г е й.
Ну, ну, простите Вы меня.
Нет-нет, нет-нет, не продолжайте!
Если хотите – так отдайте
мой обормот-портрет…
Т а ш а.
Я с удовольствием, но рамки нет…
С е р г е й.
Спасибо! Завтра прибегу с бумагами
и разберёмся с розами, с сестричкою и магами,
что на луну отправили Владимира,
или признАетесь, что всё ж убийца – Вы?
Т а ш а.
«Гогена» завтра я найду.
А нет – Коломбо, подходИте
к часам четырнадцати и револьвер берите.
Бабулечке – цветочки, мне – наручники.
Цветочками мне и помашет бедная бабулечка…
С е р г е й.
Ну, знал красавиц, но не художниц!
Да, здесь беспредел без правил!
Что ж, спокойной ночи.
[Право, не лиса – волчица!]
Т а ш а.
Мне тоже жалко с Вами разлучиться…
[Авоськин уходит. Таша закрывается в своей комнате. Из кухни выходит баба Лёля и подходит к двери Насти, С т е с с и.]
СЛЁЗЫ ФЕОНЫ
б а б а Л ё л я.
На-асть! Я зайду? Кто приходил? Ты что дрожишь?
Закрылась в комнате?!.. как Шрек зелёная?!
Ах, батюшки, да ты влюблённая!..
А, ну-к, Феона, к лампочке поближе!..
А! Всё понятно: эпидемия – падучая с Парижу!
Не плачь! Лекарство в холодильнике,
мороженое там, салаты и напильники.
Тьфу! Про напитки… Тьфу! Про соки я!
Ой, внученька, и правда, ты – бадья!
Сырой водицей так и веет!
А ну-ка, дева, прикрой двери.
Ты что, поэта полюбила?
Не приведи Госпо;дь!
На парашют и складай крылья!
С т е с с и.
Ба-а-б, баб! Что делать мне?!
б а б а Л ё л я.
Что-что!.. О, Господи, опять «альберт»?
Тьфу, про мольберт я говорю…
Он – этот твой художник?
С т е с с и.
Он самый лучший! Он похожий
на… на… на парусник! На корабль!
Он как фрегат! Как благородный дирижабль!..
Ой, баб, запутаешь и психотерапевта!..
На самый первый лучик света!
[Хочет разрыдаться, но бабушка останавливает.]
Нет, бабушка, ни сил таиться,
ни прятаться! Как хочу жить я!
А он, он… вдруг влюбится в Наташку?!
б а б а Л ё л я.
Так и сказала бы, милашка!
Не знаешь бабушку, девИца,
ой, внучка, это всё – водица!
Мы эти слёзы соберём
и разольём по жбанам и флаконам.
Ой и дурёха ты, Феона!
Что ж раньше, Настенька, мне не сказала?
Да я давно бы всё прибрАла
к своим рукам.
Да, это не пельмени вам!
Эт дело – проще одной спички.
Ну, вы попались, бабочки-сестрички!
С т е с с и.
Бабуль, ты что? Не слышала их разговора?
Наташка, следователь, и скоро к прокурору…
б а б а Л ё л я.
Готовила я, внучка. Кто-что натворил?
С т е с с и.
Я Вовку убралА, у дяди Жени спрятала,
чтоб он в её костюмчике не брякал там
про Джотто, про Малевича, про Рубенса…
А, вдруг, как снова встретится – и влюбится?!
[Рыданья Ниагарой!]
б а б а Л ё л я.
Что мне дошло: ревнуешь, Насть?
Так можно, внучка, и пропасть!..
С т е с с и.
Сама я знаю. Но его я не отдам!
б а б а Л ё л я.
Тут по слогам и по слезам
понятно: ты и натворила.
Ну, хватит разводить чернила!
Он – у тебя, ты – у меня.
Чего ещё нам надо для победы?
Эх, ты ещё не знаешь, не такие беды
идут одна к одной… Так что, Джульетта,
поправь причёску, улыбнись, и, это,
с Вовкой созвонись. Зови его сюда, не бойся.
Да в зеркало-то поглядись, умойся!
Я эти поезда все разведу.
А то Натальку, тьфу-тьфу-тьфу,
не приведи Всевышний, подведу
под монастырь или статью.
С тобою станет мне твоё «люблю»!
С т е с с и.
А Ташка встретится? И он…
[Начинаются всхлипы.]
б а б а Л ё л я.
Так, милая моя Феон,
мне сердце говорит:
раз Талька не взяла сама за горло,
так, значит, ей и не припёрло!
Когда б Ташулечка любила –
за Вовку всех уже б убила!
С т е с с и.
Ой, что же я сама не догадалась!
[Смеётся.]
б а б а Л ё л я.
В подушки плакалась и вот перестаралась!
Звони, красавица, зови,
чтоб тут же был предмет любви!
С т е с с и.
Бабулечка, как я тебя люблю!
Его ты знаешь, он такой хороший,
такой красивый! Если хочешь,
всё расскажу тебе я про игру,
признАюсь, что во всём я виновата!
А он всё думает, что это его спрятала
от манекенщицы-маньяка…
И дядю Женю я подговорила…
Ну что мне было делать, а?!!
Чтоб Ташка глаз не положила…
б а б а Л ё л я.
Эт ты в милицию звонила?
Я поняла. И сообщила,
что как семь дней пропал твой брат,
и что уехала искать, всё в этом роде?
С т е с с и.
Каб только это!.. Богородица!
Прости, прости меня! О, Боже мой,
как плохо обошлась с сестрой!..
Ещё ей розы подложила…
б а б а Л ё л я.
Чо-чо?
С т е с с и.
Ой, что я натворила?!
б а б а Л ё л я.
Всё, внученька, звони Володьке,
а мне – напильника и водки!
Тьфу, дай водички бабушке
и дай согреться сердцу!
Когда же выросли?!
Конфету мне!
Сто грамм – и с перцем!
С т е с с и.
Звоню я, бабушка. Но Ташку придержи.
И Вовке всё-всё расскажи.
И пусть и он расскажет всё о своих розах!
Я – о своих… цветочках… и похожих…
Ох, эта Эн Эль Джи! Ох, Натальжи!
б а б а Л ё л я.
Ещё скажи: убью или умру!
Феона, я ж тебе сказала…
Ну, глянь, а? Двадцать дней с вокзала,
а столько натворили, что Авоськин,
мой лучший ученик, и то забросил
ко мне визиты и, поди ж ты,
всё, вот, к Наташке зачастил –
со мною и не говорил!
Прям мимо кухни – к ней, от вишь как!
[Стесси звонит дяде Жене на его квартиру.]
С т е с с и.
Аллё!.. Дядь Жень?.. Дядь Женя! Здравствуй!
Как там мой Вовка? Это Настя.
Что-что?.. Рисует?.. Что-кого?..
А – розы?.. Можно-то позвать его?..
[Какой-то косметической пилкой в злости ковыряет дырку в обоях.]
В о в к а.
Привет, Настёнка! Что, словили
убийцу модернистов
и до и после символистов?
Шучу! Прости! Как ты сама?
С т е с с и.
Я тут совсем сошла с ума!
И я зову, и баба Лёля
зовёт вас с дядей Женей: срочно! Скоро
чтоб вы приехали сюда!
Скорее только! Тут беда!
Тут Тальку хочет взять омон!
Тут сам Авоськин, эскадрон
милиции с полицией!
Ещё чуть-чуть – и с бабушкой в больнице мы!
Я – «прокурор», она – «Наполеон»!
А ты… а ты в неё влюблён!..
Ну как ты мог влюбиться в манекенщицу?..
Рисуешь розы!.. Вов, прощай –
костюмчики примеривай!..
Я падаю! Я падаю… на небо?!
Ну почему же ты мне не дан!..
[Падает на ковёр без чувств. Баба Лёля её отходит нашатырём, а себя – своими сто граммами. Уложив внучку на подушки, звонит племяннику.]
б а б а Л ё л я.
Жень, Жень! Аллё! Не шутки-прибаутки!
Я Настьку тридцать три минутки
от обморока еле отходила!
Даю вам три минутки, крокодилы,
а то два трупа будет точно, морданисты!
Вам мало было десять дней пивца и пиццы?
Уже стою и жду у двЕри!
Всё, кладу трубку!
[Мужики – все звери!]
НЕВИННЫЕ ЖЕРТВЫ
[Квартира дяди Жени. Владимир, В о в к а, рисует бордовые розы. Дядя Женя выключает телек.]
д я д я Ж е н я.
Вов, кончилась похлёбка-водка!
Всё – заработала лебёдка:
пошёл наш груз. Но мы – скотины!
Мы всё же чуть переборщили:
Стесська и вправду бахнулась на коврике.
Готовь опять три розы. Ну, «любовники»!
В о в к а.
Скорей, скорее, дядя Жень!
Тут уже, правда, не сирень!
Авоськин сделал, гад, «лицо»,
пошёл формально! Пальтецо
ему бы, «немцу», потрепать!
Сам мне сказал: «Осталось подыграть»,
а струсил, и подкатил к Наташке, как Коломбо!
Я тоже приготовлю «бомбу»!
Дядь Жень, погнали, там всё разберёмся!
д я д я Ж е н я.
Утрёмся! Старый я дурак! Или напьёмся
от бабы Лёли с головой помоев.
Вот чёрт, не обойтись мне без побоев!
Проказнички – «всё-всё продумано,
всё шито-крыто!»
Ах, я дурак, ах, старое корыто!
[Уходят к бабе Лёле.]
ЖЕНСКАЯ ИНТУИЦИЯ
[Таша одна в своей комнате. Ходит из угла в угол и громит всё, что попадается под руку.]
Т а ш а.
[Так, Стесська, кто ж тебя подставил?
Кто ж это и плясать заставил?
Под чью же дудку? Даже мой товар толкала!
Знать б эту юбку – сделала б мочалу!
Она же знала – те же розы
тебе всучила! Вот стрекозы!
Ещё зелёные, как сопли,
а всё продумали! И мог ли
даже Авоськин догадаться,
что это дело рук не Настьки?
Ну, где «Гоген», я поняла:
у дяди Жени Вовку прячет –
это, конечно, как пить дать!
По розам видно, не иначе!
Так, хорошо. Но кто звонил в милицию?..
…Ну, Настька, дурочка, послушалась, Фелиция!
Ой!.. Вот же гад! Ну, ты, Авоськин, – браво!
А вот и юбка, и мочало!
Сергей Петрович, вот же блин, и взрослый вроде,
а оказался в том же огороде!
Вот кто дал розы Настьке!!! Всё теперь понятно:
все про всё знают, а я – дура! Вот приятно!..
Все так резвятся вокруг Стесськи и Володьки!
Меня проверить захотелось им!!! Увольте!
ПолУчите вы пулю в задницы!
И всадники! И все засадницы!
[Топает и топает ногами. Просто не находит себе места.]
…Авоськин, ты, конечно, молодЕц!
Но передёрнул! Ну, тебе конец!
И будешь, мой любимый Пуаро,
ты на коленях ползать! Но…
ещё подумать чуть-чуть надо:
что-то не сходится? А, может, к бабе…
Нет, стоп! Она уж точно не при чём.
Ну, милые, все морды – кирпичом!
Ну, раз убийца – пистолет положен мне!
Ну, Пуаро! Ну, Депардье!
Уж к двум часам найду боеприпасы!
И – ствол!.. Любимая убийца Ваша!
Так!.. Розы?.. Нет, сначала коньячку и кофе!
И я начну свои допросы!]
[Пятьдесят грамм армянского «Арарата» и трюфель от «Рот-Фронта» из бабушкиного тайничка перекочевали в комнату Таши.]
ТЕТРАДЬ ВТОРАЯ.
МУЖСКАЯ ЛОГИКА
[Авоськин один у себя в доме. Бегает перед своим портретом.]
С е р г е й.
[Ну, сколько ни встречал фемин я,
но эта, правда, что таить, неотразима!
И красотой, и светлой головой!
Поди всё разгадает – приговор
будет суровым, знаю я бомонд!
Бронежилет не помешает тебе, «Бонд»!
И надо брать гранатомёт –
игрушечный! Она не разберёт,
но хоть не сразу вцепится в волосья.
Ну и дурак же ты, Авоськин!
…Да, она что-то там сказала?
Да, дежавю!.. Вот!..
Мой портрет – она уже видала!
А если это – фото? Кто ж меня ни видел?!
Ты не «башка» – соломенная крыша!
У нашей немки! У Елен Степанны! Прям в альбоме!
Она же внучка: просто, на диване, в доме!
…Стоп! Это я сказал, а не она!
Всё, моей «матрице» хана!
Я раньше видел мой портрет, как на фотО!..
Пора мне наниматься в спортлото!
[И так и сяк вертит свой портрет. И бьёт, и бьёт себя по голове всем, что попадётся.]
Не женщина, а, точно, «абвер»!
Всё, мне конец! Но, братцы, как бы
я лишь одной её хотел погладить волосы!
А завтра будет «перестрелка» –
и прощай, любовь моя и молодость!
[Совсем в прострации!]
Вот чёртов чёрт!
Так дёрнул подыграть сестричке в ревности
и розы ей отдать! И даже прилепил визитку ей!
Фальшивую визитку с русской «Эн»!
Совсем!.. как Настин Вовочка-Гоген!
А этот Вовка –
хватило же «Гогену» толку
такие ж принести за свой костюм и испариться
по щучьему велению сестрицы!..
То есть, по просьбе дурака Авоськина…
Любовь моя!.. Любовь моя, куда меня забросила?!
Сто ресторанов, а не чашку кофе,
извольте положить богине в ножки-то!!!]
ДЕДУКТИВНЫЙ МЕТОД
[Таша в своей комнате продолжает расследование.]
Т а ш а.
[Ой, бабушка, спасибо за конфеты,
за то, что прятала в буфете!
…Ага! Вот розочки и козочки!
Со всех сторон торчат и ушечки, и рожечки!
Ага, чтоб, не дай Бог, амур увидел,
что я увижу вдруг её Владимира,
под дудку маршала Авоськина
приносит от него три розы. Вот.
[Пьёт из сифона минералку.]
А тот – ну как на грех! –
приносит мне такие же!
И тут же испаряется.
И объявляется в Париже же
у доброго мусью у дядь Женье.
Вот что: «Гогена» розы не учёл ты, Депардье!!!
Стесська не знала, что Авоськин
не знал про Вовкину «заброску»!
…Потом «пропажа братика
Мольберта Де Альберта»,
потом он посылает мне повестку.
И вот я – дурочка! «Стоять! Не с места!»
…Три пули сразу, Серж, получишь в сердце!!!
[Два букета с третьей космической улетают в форточку.]
Да, мой Коломбо! Мой Кампана-Пуаро!
Генералиссимус Авоськин!
Ты сердце ржавое своё
уж лучше дУрочкам подбрось-ка
в своём отделе, вместо шляпы!
Ну, Дежавю! Ну, ты осёл!
А ведь старались мама с папой?!]
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ПОМПЕИ
[Звонок в двери в квартире бабы Лёли. Входят дядя Женя и Вовка.]
б а б а Л ё л я.
Ну, котики, напи;лись и наелись?
Поганых своих фильмов насмотрелись?
Не знаю, как спасти вас от Наташки
за все проделки ваши и не ваши?..
В о в к а.
Как Настенька, баб Лёль?
б а б а Л ё л я.
Иди ты сам на плаху!
Ещё раз тронете деваху!..
В о в к а.
Мы слушались её, ведь мы её так любим!
д я д я Ж е н я.
Всё, поздно: наши головы уже на блюде…
б а б а Л ё л я.
Что поздно?! Ну-ка – в ножки Стесси!
И вместе с ней, с Авоськиным – с повинной
к Натальке! Будет резать пуповины!
Ну погляди на них! Младенцы!
[Стесси выходит из своей комнаты.]
С т е с с и.
Пришли! Пришли! Мне так Наташку жалко!
Какая же я, Вовочка, нахалка…
Ну, шуточки у маршала: убийца!..
б а б а Л ё л я.
Подать мне Сержика! Пусть знает, кровопийца!
Скорей сюда! А я пойду к Наташе,
чтоб замолить грехи все ваши.
[Стучится в Ташину комнату.]
Открой, а, внученька родная!
Тебе так плохо, я-то знаю…
Т а ш а.
[Отвечает за закрытой дверью.]
Баб, баб, я так спала,
такой красивый сон ты прервала.
Прости, хочу его я досмотреть.
Спокойной ночи, бабушка и Стессь!
Меня до двух часов вы не буди;те, ладно?
И так вся голова болит,
так ещё день такой неладный!
[Слышен притворный зевок и уходящие шаги.]
б а б а Л ё л я.
Спокойной ночи, внученька моя.
А я сготовлю вкусненького, да?
Пельмешек собственных, оближешь пальчики!
[Да все они – плохие мальчики!]
С т е с с и.
Завтра – за розами Наташке.
Сестричка, милая бедняжка!
Так много вышло пережить!
Всё из-за нас… Поди, лежит,
ревёт и жалуется маме
своими гордыми слезами…
В о в к а.
Я тоже подарю ей розы,
что я нарисовал в «наркозе»
за эти десять длинных дней…
Что будет с головой моей?!
Чтоб уцелела, надо бы с утра
прибить гвоздями сковородки.
Есть молоток? Настюш, пора
искать шурупы и отвёртки!
д я д я Ж е н я.
Тёть Лёль, пойдём домой, до завтра.
Мы к двум придём с каким-нибудь подарком,
а то Наталька не простит дядь Женю.
Какую-то шкатулку, ожерелье?
[Дядя Женя и Вовка уходят.]
б а б а Л ё л я.
Когда этот театр кончится?
Неси-ка, внученька, стаканчик мне и водочки!
«Последний день Помпеи» вынесу ль я, старая?
Увижу ль вас под ручку парами?
МАНЕКЕНЩИЦА-УБИЙЦА
[Часы бьют два пополудни. Все двери комнат Таши и Стесси приоткрылись. Звонок в дверь. Таша зовёт бабушку из своей комнаты.]
Т а ш а.
Баб Лёль, впусти, пожалуйста, майора из гестапо.
Ох сколько дырочек наштопаю ему я в шляпе!
[Входит Авоськин, в костюмчике от «Эн Эль Джи» с тремя букетами белых роз.]
С е р г е й.
День добрый! Это вам и Стесси!
А это – дорогой моей принцессе!
[Снимает шляпу. Вручает два букета бабе Лёле. Целует ей ручку и раскланивается по-военному: щёлкает каблуками и отдаёт честь резким кивком.]
Елен Степановна, простите дурака!
Кто знал, что очень умная она?
Решил я умереть сегодня!
От пуль её красивых! Сроду
не видел таких ясных глаз!..
[Нараспашку со стуком открывается дверь Таши. Она вся в чёрной коже, в красном берете – полный маскарад. В руке детский пистолет с пистонами. Наставляет «пушку» на Авоськина.]
Т а ш а.
А вот как раз!
Очередная жертва «Эн Эль Джи» –
большой и новой серии убийств!
Маньячка-манекенщица серийная, Авоськин, – это я!
Я так хочу убить тебя!
[Делает «страшное» лицо и три шага к Сергею.]
Костюмчики с прицелом я вам сшила:
вы с Вовой рядом будете в могиле!
Тот рисовался – Стесси прямо в брэнде!
И этот – «Вам не жалко денег?»!
Увидеть ещё раз хочу мозги мужчины
в моём прикиде, ах, павлины!
Ты проницателен, Авоськин, угадал,
что я убийца!
Не угадал лишь, что я – жрица!
Одних авоськиных мочить люблю!
Что побледнел, мой милый Дежавю?
Люблю в красивый саван одевать
тех, чья судьба с любовью поиграть!!!
[Входят дядя Женя и Вовка. Видят Ташу с пистолетом.]
д я д я Ж е н я.
Наталька, стой! Я виноват! В меня!
[Вылетает из своей комнаты Стесси. Все герои в сборе.]
Т а ш а.
Прощайся с жизнью, женераль!
[Жмёт на курок. Грохот и дым от тройного пистона. Приличный выстрел! Стесси падает на Вовку. Баба Лёля падает на Наташку. Дядя Женя падает на Сергея. Начинаются женские вопли.]
С т е с с и.
Мой Вовочка, ты невредимый?..
Т а ш а.
Авоськин, ты живой, мой милый?..
д я д я Ж е н я.
Авоськин, не помял букет?
С е р г е й.
Да вроде… вроде… вроде, нет…
б а б а Л ё л я.
Ну, всех убью!
Нет, лучше отравлю!
Так обкормлю пельмешками –
что б плохо сталося!
Детишки, мать! Ну, всё не наиграются!
Настюш, скорее, знаешь, там, моё «лекарство»!
Сбылась моя мечта – и рано мне «на царство»!
д я д я Ж е н я.
Племянницы, держите вот от дяди Жени
шкатулочки и ожерелья.
Простите, но не думал, что серьёзно
так будет всё и грациозно-грозно!..
С е р г е й.
[На коленях перед Ташей. Протягивает ей букет.]
Убей меня, моя царица!
Чтоб точно наяву – а то как-будто снится!
С меня – сто ресторанов, жизнь моя!
Сто чашек кофе! Я – свинья!
В о в к а.
Наташенька, прости ты мою морду,
возьми на память натюрморт вот
тех прОклятых несчастных роз бордовых…
Т а ш а.
Жаль был один заряд! А то б по-новой
я начала бы бой в Крыму!
С т е с с и.
Сестричка, так тебя люблю!
И – Вовку! Выпил кровь мою
до дна!.. Что не хватило кислорода
моей башке! Но, слава Богу,
всё кончилось. Авоськин – у тебя!
И я так счастлива,
что с Вовой мы остались вместе!
Прости, роднуленька, меня!..
Т а ш а.
Ты доконаешь ревностью, невеста!!!
б а б а Л ё л я.
Так, револьверы, поджиги, рогатки –
всё в шкаф сдавайте, мармеладки!
«Павлины», помогайте мне –
одной уже не справиться.
Ну, как мои подарки – нравятся?
Пельмешечки, салатики, и пиво –
прям с завода!
Всё простенько и мило, слава Богу!
Порадуйте же бабушку, канальи,
и больше мне не трогайте Наталью!
[Достаёт из шкафчика «лекарство». ]
Она с трёх лет в приставки все выигрывала!
И счас не промахнулась, умничка ты милая!
Авоськин маршала с тобой получит точно:
в таком костюмчике только нарочно
нужно стараться баловнем не быть!..
[Ну, так и быть… ну, так и быть…]
[Хлопает рюмочку под пельмешек.]
…А моя Стесси так ещё мала,
я так боюся, что не поняла
она сама, что дар её психолога
ещё не раз понюхает Европа вместо пороха!
Да, Вовка у тебя послушный,
так что не мучай наши уши:
не сердце у тебя, а барабан!
Да кто ж не слышит, как ты любишь?
Ну, так и быть – ещё один стакан,
чтоб Вовку ревностью не мучила!
[Снова пошло «лекарство» под пельмешек.]
…Жень, отведи меня в хоромы на перины,
или на кухню: жахнем там за милых –
белых голубок, сизых голубков!
А там – поспать бы! День-то вон каков!
Я, наконец, спокойна за букашек,
моих Анастасий и Ташек!
[Плачет. Дядя Женя уводит её на кухню. Успокаивает.]
д я д я Ж е н я.
Пусть молодые разберутся,
опомнятся, за ум возьмутся,
повеселятся, натанцуются,
и друг на друга налюбуются.
Опять уедут в эту дурь-Москву…
б а б а Л ё л я.
Когда ещё приедут в отпуску?..
[Снова выстрел! Дядя Женя и бабушка влетают в зал. Авоськин пытается подняться с пола. Вовка с отвёрткой за спиной смеётся в сторону.]
С е р г е й.
Баб Лёль, нечаянно, там ножка вся шаталася.
Я только сел – она сломалася!..
Т а ш а.
Предупреждала: сядешь попой, мой Авоськин!
[Подскакивает к Сергею, обнимает.]
Ой, миленький! Случайно не на гвоздик?!
б а б а Л ё л я.
А ну вас! Точно, «Прокурором»
тут с вами станешь, иль «Наполеоном»!
Там в холодильнике возьми, Ташуля, лёд.
Хоть чтО вас учит наперёд?!
[Таша хлопает дверцей холодильника, приносит лёд и другой стул Авоськину. Прикладывает лёд к его плечу.]
Т а ш а.
Вот, миленький, чтоб жил без синяка.
Хоть повезло: не правая рука.
Ну как держал бы ствол ты на задании?
А, вдруг, маньячка, а?
Как бы провёл ты задержание?..
б а б а Л ё л я.
Ну-к, цыц!
А ну-ка на пельмешки налегайте,
вон, пока горячие!
А мои глазки уж совсем незрячие!
Спокойной ночи! Завтра будут пироги
и с вишнею вареники, дай Бог и сбереги,
вас дурачков моих любимых!..
[в сторону, к окну]
Как хорошо мне солнышко светило
когда-то в это же окно!..
Давным-давно… давным-давно…
давным-давно…
[к молодым]
И… это, только, именинники,
не хлопайте так дверцей холодильника!..
16. 01. 2011
Памяти бабы Лёли